необходимо твое прикосновение.
– Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я исполнила это твое желание без помех? Я имею в виду твои штаны.
Он усмехнулся:
– Ты задаешь такие вопросы! И в таких прямолинейных выражениях. Я совсем не хочу тебя испугать. У тебя и так уже было слишком много испытаний для одной ночи.
– Нет! – Увлекшись, она слишком сильно сжала его. – Ничуть не много. Много еще предстоит.
Оливер почти упал на колени.
– Подожди, малышка. Пожалуйста, подожди, или ты доведешь меня до погибели и позора. Минутку. – Он оперся рукой о ее плечо и нагнулся, чтобы снять с себя сапоги.
При каждом даже малейшем его движении она не упускала возможности воспользоваться его уязвимостью. Дерзкая! Короткий ноготок легонько царапал его сосок, и у него перехватывало дыхание. Ее явно привлекали волосы на его теле. Она гладила их, перебирала и даже легонько дергала.
– Мучительница, – пожаловался он, справившись наконец с сапогами. – А теперь ты не будешь мешать, положишь руки себе на колени и позволишь мне кончить.
От поворота ее головы, глубокого взгляда лучистых глаз у него все оборвалось внутри. Поведя плечами, она скинула с себя пеньюар и рубашку, и теперь ее бедра были полностью обнажены. Она застенчиво прикрыла руками низ живота.
Оливер со смехом выпалил:
– Ты – демон в ангельском одеянии!
– Демон, который скинул ангельское одеяние, ты хочешь сказать.
Он быстро наклонился к ней и поцеловал в губы. Ее руки обвили его шею, и она доверчиво и пылко прильнула к нему. Однако все по порядку. Он должен быть ведущим в этом танце. Зная, что для нее это будет неожиданностью, он припал губами к ее соску и нежно, но довольно сильно втянул его в себя, улыбнувшись, когда она вскрикнула от наслаждения.
При этом она еще и старалась помешать ему отстраниться от нее! Он взял губами другой сосок, заставив ее еще раз вскрикнуть, и направил большой палец в шелковистую ложбинку между ее ног. Она поймала его руку и сильно сдавила. Ее глаза наполняла тревога.
– Тс-с. – Оливер обнял ее и, успокаивая, покрыл легкими поцелуями ее плечи. – Это то, что мужчина и женщина могут сделать друг другу.
Она глотнула воздуха и растерянно сказала:
– Но я же тебе этого не делаю… Ох!
Присев подле нее, он обхватил ее одной рукой и притянул к себе, так что ее грудь прижалась к его груди. Он вздрогнул от прилива желания. Он гладил ее кончиками пальцев, играл ее телом, наблюдая, как она погружается в сладостную боль и страсть, упиваясь каждой ее черточкой, извлекая из ее груди все более глубокие и продолжительные вздохи.
Она корчилась и изгибалась в его руках.
– Что это? – Ее голос был слаб и прерывист. – Что это, Оливер?
– Это прелюдия к другим вещам, милая.
Ее голова запрокинулась. Всем своим телом она призывала его, и он воспринял этот призыв и одним только кончиком языка привел ее к завершающему открытию.
–
Когда охватившее ее возбуждение стало угасать, он уложил ее поверх небрежно брошенной одежды, лаская ее поднятое к нему лицо, целуя горящие губы. Он так много еще хотел разделить с ней, но ему следовало быть терпеливым.
Лили подтянула колени к груди и обхватила их руками.
– Это было потрясающе. – Ее голос замирал, как будто она не верила до конца в реальность происходящего. – А теперь я хочу сделать для тебя то же, что ты сделал для меня.
Оливер закрыл глаза и покачал головой. Он провел языком вдоль ее бедра.
– Довольно, – сказала она, судорожно втягивая ноздрями воздух. – Долой их, сэр.
– Что вы хотите этим сказать, мисс?
– Я слабая женщина, сэр. Не испытывайте долее моего терпения, притворяясь непонятливым. Снимите штаны. Я не несмышленыш. И у меня есть глаза. Я вижу, что все это оказало на вас заметное воздействие.
– В самом деле? – Он должен был ощутить что угодно, но только не радостное удивление. Но тем не менее именно его он и ощущал. Это была самая сильная страсть на его памяти.
– Поднимись, – скомандовала Лили. – Раздевайся.
Улыбаясь немного смущенно, Оливер поднялся и расстегнул штаны. Немного помедлил.
– Не могу этому поверить. Ты смущаешь меня! Я не привык демонстрировать себя таким образом.
Она хмыкнула.
