Теперь нужно было действовать крайне осторожно.
– Он кое-что хотел, – Перис почувствовала, что краснеет. – Моей помощи.
Полное безразличие появилось на лице Синтии.
– Твоей помощи? В чем? Дай мне угадать. Он встретил женщину и хочет, чтобы ты сделала ей украшения.
Перис заметила тень, промелькнувшую в прекрасных глазах Синтии. Нет. Значит, все еще болит… то, что она уступила Тобиасу.
– Логичная догадка, но неправильная. У него какие-то разногласия с Попсом.
Безразличное выражение сохранилось.
– Очевидно, Попс пытается не дать «Квинну» разрабатывать землю, окружающую его.
Совершенно озадаченная, Синтия покачала головой.
– Землю Попса? Тобиас не может делать это.
– Землю Тобиаса. За несколько лет Попс продал все, кроме одного акра – акра, на котором он живет – «Квинну». Теперь Тобиас хочет использовать эту землю.
Синтия не отвечала так долго, что Перис почувствовала раздражение и допила вино, несмотря на приторный вкус.
– Этот человек!..
Синтия вскочила, подошла к перилам и остановилась, глядя на залив Элиотт.
Стараясь смотреть вдаль, Перис встала и присоединилась к сестре. На углу Брода и Второй улицы жилой комплекс Синтии возвышался над остальными зданиями, отделяющими его от воды. На дальней стороне залива серые пики Олимпийских гор пронзали пурпурно-красное небо. Перис сосредоточилась на прощальном, тициановском сиянии солнца в воде и на ярких треугольных парусах яхт, скользящих по заливу. Она не могла смотреть вниз.
– Этот человек невозможен, – пробормотала Синтия.
– Ты о Попсе?
Легкий ветерок шевелил роскошные волосы Синтии.
– О Тобиасе. Почему он не оставит нас в покое? – Она взялась руками за перила и сильно наклонилась вперед.
Перис знала, что бесполезно предупреждать Синтию вести себя осторожней.
– Попс угрожает спустить собак на землемеров «Квинна».
– Надеюсь, он так и сделает.
– Это земля Тобиаса.
– Зачем она ему понадобилась? И почему Попс продал ее?
– Попс продал ее, чтобы получить деньги, – тихо сказала Перис. – А Тобиас говорит, он хочет построить то, что намеревался строить еще его отец.
– Чушь собачья, – Синтия через плечо посмотрела на Перис. – Он хочет получить эту землю, потому что хочет все, что принадлежит нам.
Ни у кого не возникало сомнений, что, когда Морис женился на Берил, ее маленькая дочка стала членом клана Делайтов. Перис была рада, что Синтия все еще ощущает родственные узы. Прохладное отношение Эммы к Синтии – единственное, что омрачало ситуацию, но к счастью, Синтия, казалось, предала забвению противоречивые чувства старой женщины.
– Почему Тобиас пришел к тебе?
– За помощью.
– Это лишено всякого смысла.
Перис никогда не отличалась хорошей памятью – до настоящего момента. Она увидела пронзительные серые глаза Тобиаса, его черные брови вразлет, по-мальчишески острые скулы, изгиб чувственных губ… Она видела его так ясно, как будто бы он стоял перед ней.
– Перис? Ты слышишь меня?
Она перевела дыхание.
– Да. Он хотел, чтобы я замолвила за него словечко перед Попсом.
Вот так. Это все, что необходимо сказать. Синтия узнала о визите Тобиаса, но смущающие детали были опущены.
Синтия посмотрела в лицо Перис и, сложив на груди руки, прислонилась бедром к перилам.
– Я поражаюсь наглости этого человека. Ты хочешь сказать, он пришел и стал просить тебя уговорить Попса не вмешиваться в его проклятые строительные планы? Так что ли?
– Да.
– Ублюдок.
Перис, к своему удивлению, ощутила желание защитить Тобиаса.
– Но он же купил землю, Синтия.
– А как ты считаешь, почему он сделал это? Я скажу тебе, почему. Потому что он нас всех ненавидит и решил обмануть старика, вот почему.
Перис обдумала слова Попса по этому поводу и решила, что не стоит упоминать ни об их разговоре (она обещала не говорить ни единой живой душе), ни о том, что версии Синтии и Попса были очень похожи.
– Ох, любовь моя, – Синтия заключила Перис в одно из своих редких, но сильных объятий. – Для тебя, должно быть, было ужасно видеть Тобиаса в таком качестве. Какой шок. Он ведь тебе никогда не нравился, да?
Перис не ответила.
– И он, конечно, выбил тебя из седла. Бедняжка. Не стоило тратить два дня, расстраиваясь из-за него.
– Я расстраиваюсь не только из-за него, – прошептала Перис, уткнувшись в пахнущее розой плечо Синтии. – Кто-то продает дешевые копии моих изделий.
Синтия медленно ослабила объятия. Она отступила так, чтобы видеть лицо Перис, но продолжала держать ее за руки.
– Это плохо, да? Ох, Перис… Ты говоришь о подделках?
Перис склонила голову.
– Именно. Подделки. Крах всего, над чем я работала в последнее время. Все обесценено.
К тому времени, как она закончила подробный рассказ о своих последних двух днях, опустив только правду о предложении Тобиаса и то, что произошло между ними потом, Синтия уже привела ее обратно в квартиру.
Они уселись на противоположных концах белого кожаного дивана в просторном кабинете Синтии. Только одна лампа – белая сфера, подвешенная внутри высокой трубки из прозрачного стекла – разгоняла собирающиеся в комнате тени. На светлом деревянном столе, на темнеющем экране компьютера мерцал янтарный курсор. Аккуратные стопки бумаги на столе указывали на то, что Синтия действительно вернулась к писательству после долгого перерыва.
Перис сбросила сандалии и, подтянув ноги, прикрыла их своими легкими газовыми юбками.
– Вот такие дела, – сказала она, уткнув подбородок в колени. Никаких зацепок. А полиция и знать ничего не желает. Но я их не виню.
– Ну, а я виню, – мрачно сказала Синтия. Ставлю что угодно, они бы пожелали узнать, если б заявление было составлено мистером Тобиасом Квинном.
Перис не уловила связи.
– Это другое дело, Синтия.
– Да?
– Ну конечно.
– Хм.
– Слушай, все будет хорошо, – Синтии всегда было трудно сосредоточиться. Поэтому Перис меньше всего хотела отвлечь ее от новой попытки опубликовать один из своих детективных рассказов. – Не стоило забивать тебе голову всем этим.
– Нет, стоило, – страстно сказала Синтия. – У нас договор, помнишь? Мы рассказываем друг другу все. Все.
