Тобиас почувствовал неловкость.
– Он стар, Перис. И для старика достаточно естественно оказаться в таком положении, когда ему приходится начинать использовать нажитый капитал.
– Все, кроме одного акра?
– Да. Ему должно хватить.
– Попсе не любит… Он такой собственник.
Такой собственник, подумал Тобиас, что сначала он берет деньги за землю, а потом, когда покупатель хочет разрабатывать ее, угрожает возмездием.
– Перис, только выслушай меня, ладно? Дай мне сказать. Мы оба можем помочь Попсу в этом деле. Его гордость стоит на пути того, что хорошо – для всех.
– Мне надо поговорить с ним.
– Да.
Их взгляды встретились, и в первый раз они думали об одном и том же. Тобиас сказал:
– У меня есть доступ к радиолюбителям.
Любительское радио было единственным способом общения Попса Делайта с внешним миром в последние пять лет.
– Попсе не стал бы продавать свою землю.
Тобиас почувствовал себя неуютно, когда сказал:
– Он уже продал ее. Он продавал ее мне по частям в течение семи лет. Теперь он не хочет… Он не хочет оставить моих людей в покое, чтобы они могли выполнять свою работу. И он угрожает.
– Как он угрожает?
Рассказывать ей о том, что угрозы были достаточно неопределенными, но при этом ее дед распускал слухи о его, Тобиаса, финансовом крахе – это не помогло бы ему достичь желаемого результата.
– Как? – настаивала Перис.
– Угрозы, о которых я бы предпочел не говорить напрямую. У меня есть план, потому я и пришел. Ты всегда была любимицей у Попса.
– Забудь об этом, – сказала она. – Если ты думаешь, что он позволит мне вмешиваться в свои дела, то ошибаешься.
– Конечно, нет. Но если он подумает, что ты и я… – Ему вдруг стало трудно говорить.
Перис коснулась рукой щеки. Она не выглядит на двадцать девять, решил Тобиас; босоногая и без косметики она смотрелась подростком.
Он попытался еще раз.
– Попсе умный человек, я уважаю его за это. Но ты всегда умела к нему подойти. Если бы ты сказала ему, что мы… ну, друзья, он бы перестал воспринимать меня как…
– Друзья? Мы не друзья.
Он дойдет до конца, и с этим будет покончено.
– Я прошу, чтобы ты сказала своему деду, что мы связаны друг с другом.
– Связаны? – Она повысила голос.
– Да, – он понял, что краснеет. – Тесно связаны. Это не только для меня. Это и для тебя, и для всех в наших семьях. Мы должны разобраться с этим и двигаться дальше. Это не надолго, как только Попсе перестанет спускать своих проклятых волков на моих землемеров и делать другие вещи, к которым, по его словам, он готовится…
– Замолчи. – Она закрыла глаза. – Хватит. Во-первых, у Попса нет волков. Они наполовину волки и наполовину немецкие овчарки, и очень милые.
– Но не тогда, когда перепрыгивают забор и нападают на тебя, – пробормотал он. – Я не хочу спорить. Скажи Попсу, что мы любим друг друга, и…
– Что?!
Тобиас вздрогнул.
– Скажи Попсу, что мы любим друг друга, и мы считаем, что в будущем из этого может что-нибудь получиться.
Черт, это прозвучало даже хуже, чем когда он впервые подумал об этом.
– Все, что мне нужно – как-то отвлечь его…
– Ты заболел.
Тобиас помассировал виски.
– Ради всего святого, Перис, я не монстр, и я не прошу тебя на самом деле выходить за меня замуж.
– Ты…
Стук в дверь заставил ее умолкнуть.
– Перис? – позвал голос. – Ты дома?
Дверь открылась, и высокая женщина с голубовато-седыми волосами прошествовала внутрь.
– Вот ты где, моя бедная девочка. Я пришла, как только смогла освободиться. Но после антракта мне надо вернуться, поэтому я ненадолго. Почему ты не сказала мне?
– Все хорошо, – сказала Перис. Она еще побледнела, насколько это было возможно. – Поговорим об этом позже, ладно, Сэм?
– Зови меня Самантой, ладно, дорогая? – сказала женщина. В руке у нее были черные туфли-лодочки, связанные шнурками. – У меня сегодня плохой день. Точнее, плохая неделя. Прошлой ночью я думала, что не справлюсь со всем этим. Никак не могу прийти в норму. Слушай, я хочу знать подробности. Вормвуд говорит, что полиции все равно.
Было очевидно, что женщина не заметила Тобиаса. Он же задумчиво смотрел на Перис. Она явно не желала беседовать о чем-то при нем.
– Сэм, – сказала она, – сейчас не время.
– Я знаю, дорогая. Поэтому и прибежала, как только услышала. Не нужно таиться от меня. Я смогу тебе помочь. Мы все поможем.
Она бросила туфли на пол и сдернула свой достаточно естественный серо-голубой парик.
– Позволь мне присесть. Ноги не держат. И ты мне все, все расскажешь.
Перис напряглась.
– Сэм, я не одна.
– Ой, – женщина обернулась и увидела Тобиаса. – Господи, что же ты молчала?
– Я и говорю. Это Тобиас Квинн.
Он всмотрелся в умело, сильно загримированное лицо мужчины с ежиком светлых волос на голове. Облегающий черный шелковый костюм, отделанный по вороту горным хрусталем, должно быть, стоил кучу денег. Он посмотрел на Тобиаса таким странным взглядом, как будто собирался его убить.
– Кто вы, черт побери? – спросил Сэм-Саманта.
– Тобиас Квинн.
Кому-то, похоже, нужно заняться жизнью Перис, но вряд ли ему.
– Квинн, – сказал мужчина, делая шаг вперед. На нем были черные, в сеточку, колготки. – Я знаю это имя?
– Может быть, – слишком любезно сказала Перис. – Тобиас – муж моей сестры.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– Бывший муж, – сказал Тобиас, глядя не на Сэма, а прямо в глаза Перис. – Моя бывшая жена и я в разводе уже два года.
Похоже, он действительно пришел сюда, чтобы притвориться и дать всем понять, что они связаны друг с другом. Перис заставила себя твердо посмотреть на него:
– Сэм и я – очень старые друзья.
– Очень, – подтвердил Сэм. От него исходила враждебность. – Все в порядке, Перис?
Она не могла сдержать улыбки – пока вдруг не осознала, что Тобиас на самом деле выглядит, как хищник.
– Все хорошо, – пробормотала она. Человек, которого она, как ей казалось, любила когда-то, прищурил серые глаза и сосредоточил внимание на Сэме.
