Не зажигая света, Перис отбросила одеяло и встала. На ощупь она пробралась к двери, распахнула ее прошла прямо в комнату напротив.
Открывать дверь в его комнату Перис не пришлось – Тобиас не закрыл ее. И она не стала стучать.
– Ну вот что, – сказала она, врываясь к нему в комнату. – Зачем я здесь?
Тобиас, стоя к ней спиной, медленно продолжал стягивать через голову футболку. На его боках и спине перекатывались мускулы.
Широкие плечи Тобиаса и его узкие бедра ничуть не интересовали Перис. Так же, как и изгиб его стройной спины или резкие обводы гладких мышц от подмышки до талии.
– Можешь убираться к черту, – сказала она ему.
Он обернулся.
– С чего это ты?
– Я хочу, чтобы ты знал, как я к тебе отношусь. Ну же, отвечай, зачем я здесь?
Расстегивая на ходу молнию, Тобиас отвернулся, чтобы отогнуть край красного пледа на постели.
– Ты всегда так чертовски аккуратен?
Его лицо на мгновение стало замкнутым. Во взгляде стальных глаз мелькнула и пропала искра. Так же быстро выражение его лица смягчилось.
– Все пройдет. Для этого нужно только время.
– Черт тебя возьми, – от охватившего ее разочарования она дышала быстро-быстро. – Нет совершенно никакой причины, по которой я не могла бы быть сейчас в твоей постели. Спасибо за гостеприимство. Я вызову такси.
Она почувствовала, как атмосфера в комнате изменилась, и моргнула. За ту секунду, что ее глаза были закрыты, Тобиас пересек комнату. Он прижал ее к стене; сам он стоял достаточно близко, для того, чтобы она смогла рассмотреть жесткую линию его небритого подбородка.
Перис прочистила горло.
– Прости меня, пожалуйста.
– Простить тебя? Куда, во имя неба, ты решила пойти?
– Домой, – сказала она очень тихо.
– Ты что… Не отвечай. Забудь. Ты немного не в себе. Я отведу тебя в постель.
– Я, черт тебя возьми, не твой ребенок!
– Ты ругаешься, как… Почему ты вообще так разговариваешь?
Перис крепко сжала губы. Так они совсем не дрожали.
– Ты у меня, потому что в твоей квартире находиться небезопасно. Мне не хотелось говорить, но если ты будешь вести себя, как маленькая дурочка, у меня не будет никакого выбора.
– Конечно, безопасно, – ее рот все-таки дрожал. – Вормвуд… погиб. Никто больше не будет пробираться ко мне тайком, чтобы копировать мои работы.
– Ну что ж, – сказал Тобиас, упираясь руками в стену на уровне висков Перис. – Тогда, я так понимаю, тебе больше не о чем беспокоиться. Господи! Да Вормвуд был только частью проблемы.
– Не надо…
– О! – Он глубоко вдохнул. – Давай рассмотрим все в деталях. Так, чтобы ты поняла. Да, мы можем теперь вычеркнуть фальсификатора и его заказчика. Но на тебя напали в постели. Тебя также кто-то запер на крыше, кто-то, кто хотел как минимум испугать тебя до полусмерти.
– Но…
– Никаких «но». Мы знаем, что на нас напал один и тот же человек. Он определенно намеревался отправить меня на дно залива на вечные времена. Кто он, мы не знаем. Его еще не остановили. Ты в опасности. Я не отпущу тебя. Понятно?
Перис закрыла рот.
– Хорошо, – сказал Тобиас. – Очень хорошо.
– Вот что, – сколько она ни моргала, резь в глазах не проходила. – Может быть, и есть женщины, которые признают превосходство мужчины. Но я не из них.
– Ты никуда не уйдешь.
– Вормвуд был в доме. У чужого человека нет ключей. Он входил в открытую дверь.
– Только не в ту ночь, когда ты пыталась выяснить, умеешь ли ты летать.
Перис старалась не встречаться с ним взглядом.
– Это был Вормвуд. Я уверена. Когда он услышал, что я иду, то побежал на верхний этаж, чтобы там спрятаться. Потом он меня запер, чтобы сделать еще копии. Он же не знал, что я вытащила все свои работы из-под… Ну, я вынула их из… э-э-э… сейфа. Он бы выпустил меня попозже, притворившись, что только что пришел, или придумав еще что-нибудь.
– Может быть. Но все равно есть еще кто-то, о ком мы позабыли. Это я не о превосходстве, а о неотразимости.
Перис подняла голову и заглянула ему в глаза:
– А ты думаешь, поступать так, как ты недавно поступил, – неотразимо? Очень умно? Это тебя заводит?
Уголки его рта опустились вниз.
– Меня заводит? Что… Ну-ка, объясни мне.
– Если бы я так с тобой поступила, считалось бы, что я заигрываю. Меня раздражает двойной стандарт. Женщина пытается объясниться, значит, она ворчит, а мужчина может дать женщине в лоб и будет считаться, что он объясняет свои поступки.
Его глаза сузились:
– Какие поступки?
– Не притворяйся глупым. «Спи крепко… И пусть клопы тебя не кусают». Укрываешь меня одеялом. Возбуждаешь меня. Уходишь и оставляешь меня с распаленным желанием, чтобы посмеяться последним.
Он так резко схватил ее за волосы, что ее голова откинулась к стене.
– Да ты с ума сошла, – сказал он сквозь зубы. – Посмеяться последним? Подумай хоть немного. Это ты отправила меня спать. Тебе надо было лишь попросить, любовь моя.
– Попросить? – Она уперлась кулачками в его твердую грудь. – Ты хотел, чтобы я попросила тебя…
– Ну же, говори.
Перис посмотрела на него и покачала головой. Он сжал пальцы на ее голове.
– Говори.
– Хорошо. Я хотела, чтобы мы с тобой занялись любовью.
Он показал в усмешке зубы. Перис заметила такие мелочи, как немного неровный глазной зуб, ямочки под скулами, тонкий белый шрам над бровью.
Внезапно он навалился на нее все телом. Он сплющил ее возбужденные груди, прижался лобком к ее животу, доказывая, что не одну ее снедает жажда. Сквозь тоненькую ночную сорочку она явно его почувствовала – твердый, тяжелый и горячий – да, сильная жажда снедала Тобиаса.
– Твое желание для меня приказ, – сказал он низким хриплым голосом. – Все равно я не собирался спать.
Ее соски затвердели от волны острого наслаждения. Взгляд полуприкрытых глаз Тобиаса опускался все ниже и ниже.
– Чудесно, – сказал он. – Любишь ходить в мокрой одежде?
Невольно Перис глянула вниз. Ее ночная сорочка, промокшая от сырых волос, стала совсем прозрачной и прилипла к груди. Под мокрой тканью топорщились розовые соски.
Тобиас приподнял большими пальцами подбородок девушки и склонил голову, чтобы поцеловать ее в шею. Перис безуспешно дергала его за руки. В ответ Тобиас потеребил языком ее сосок.
– Тобиас…
