– Я тоже волнуюсь, – проворчала она в ответ. – Может, эта семья мне и не родная, зато единственная, которую я знаю.
Тобиас почувствовал раскаяние.
– Перис очень хорошо к тебе относится. Ты же знаешь, она всегда была любимицей у старика. Все люди таковы. Нехорошо иметь любимчиков, но у всех они есть. Не обижай ее за это. Она же всегда была к тебе добра.
Синтия резко дернула носком босоножки.
– Я перенервничала, – ответила она. – Как и вы все. Веришь ли, и мне небезразлично, что происходит с Попсом. Меня он тоже любил.
Тобиас поднял руку и чуть было не похлопал Синтию по бедру, но передумал и поднялся.
– Хорошо. Давайте все оставим, ладно?
Найджел продолжал ковырять зубочисткой свои идеально чистые ногти. Его кремовая шелковая рубашка и светло-коричневые брюки демонстрировали небрежную элегантность, к которой он так привык в последнее время. Тобиас с трудом сдерживался, чтобы не вырвать у него зубочистку.
– Ты там, Перис? – вдруг спросил Попс.
– Здесь, – ответила Перис. Своими нервными пальцами она еще больше запутала волосы.
– Знаешь, я ничего не ем. Здесь нечего есть.
Перис обернулась и посмотрела сначала на Синтию, а потом на Тобиаса. Он не знал, что сказать. Она снова повернулась к микрофону:
– Скажи, что я должна сделать?
– Это правда, что с тобой Синтия? И эти бездельники братья Квинны?
Она обхватила голову руками.
– Это Тобиас нашел передвижную радиостанцию, Попс. Найджел и Синтия тоже здесь.
– Значит, вы все можете меня слышать. Никто ничего не построит на той земле, которая видна из моего дома. Ясно?
Перис резко вытянула руку, упреждая резкий ответ Тобиаса.
– Ты же продал всю землю вокруг дома.
– Я понял, что будет только парк. Для освобождения от налогов.
– Удобная память, – пробормотал Тобиас. Синтия наклонилась к микрофону:
– Попс, это я, Синтия. Как ты там?
– Совсем как твоя мать, – сказал Попс. – Без царя в голове. Вышла замуж за одного из них.
– Мы развелись, – сказала Синтия, улыбаясь Тобиасу. – Я одумалась.
Перис крутанулась в своем кресле. В ее глазах Тобиас увидел боль и отвращение. Ему понравилось это. Очень.
– Перис, – сказал Попс. – Один из моих радио-приятелей читал мне газеты.
Настала очередь Тобиаса тихо выругаться.
– Это ведь все вранье? – спросил Попс. – Ведь он не пытался тебя использовать?
– Я уже говорила, что тебе надо обсудить все с Тобиасом, – сказала Перис, – когда Эмма соединила меня с тобой из отеля.
– Газеты пишут, он пытается тебя подкупить. Пытается помочь тебе решить проблемы в твоем бизнесе, чтобы ты убедила меня сдаться.
– Газеты говорят много неправды.
Из динамика раздался кашель. Перис поднесла руку к груди.
– Попс! С тобой все в порядке?
– Слабею, – ответил он и снова закашлялся.
– Поговори с Тобиасом, – сказала Перис. – Он как раз здесь и хочет все выяснить.
Приглушенное проклятие раздалось в фургоне.
– Если я услышу голос этого вандала, то выключу радио. И больше вы меня не услышите.
Тобиас скрестил руки на груди. Радист встретился с ним взглядом и пожал плечами.
– Вот чего я хочу, – сказал Попс. – Я хочу, чтобы ты, Перис, это сделала. Заставь Квинна написать мне бумагу. Официальную. Его адвокат и еще один, которого ты укажешь, проследят за этим. Понятно?
Перис откинулась в кресле и провела ладонями по своей юбке.
– Нет, – сказала она. – Я не понимаю. Если ты считаешь, что это дело для адвокатов, почему бы тебе не пригласить своего адвоката?
– У меня больше нет адвоката. Не верю в них. Зачем платить кому-то за то, что можешь сделать сам?
– Но ты хочешь, чтобы я наняла такого человека для тебя?
– Только для этого дела. Мне нужна бумага, где бы говорилось, что пока я жив, здесь строительства не будет.
– Старый ублюдок! – закричал Тобиас, не обращая внимания на успокаивающие жесты Перис. – Что за… Здорово разыграл! Сначала продал мне землю за целое состояние, взял деньги, а теперь угрожаешь уморить себя голодом, если я буду использовать то, что купил.
– Ты мой должник, – взревел Попс. – Должен за то, что со мной сделал Сэм.
Краем глаза Тобиас заметил, как Найджел в раздражении хлопнул себя по коленям.
– Кто-то едет, – сказал радист. – В пикапе.
Тобиас ничего не ответил.
– Боже, только не это, – со вздохом сказала Синтия. – Больше мне ничего не надо.
– Что ты говоришь? – переспросил Попс.
Тобиас глядел на приближающийся потрепанный красно-белый пикап с самодельным деревянным навесом над кузовом.
Автомобиль резко затормозил у передвижной радиостанции.
«Балк – лучше всех!» – гласила надпись буквами величиной с ладонь на его боку.
– Балк лучше всех, – сварливо сказала Синтия, – звучит как реклама слабительного.
– Синтия! – воскликнула Перис, выбираясь из кресла, чтобы распахнуть дверь. – Что на тебя нашло? Это же папа!
Тобиас улыбнулся, увидев, как радостно, почти по-детски улыбается Перис. Она спрыгнула на землю и пошла навстречу высокому, худому мужчине, от которого, как родная дочь, унаследовала густые черные волосы и голубые глаза.
– Если с ним и Берил приехала, я сблюю, – сказала Синтия, натягивая подол на края чулок. – Какая холера их принесла?
– Пожалуй, я пойду прогуляюсь, – сказал радист и так и поступил, направившись к пустому вагончику прораба.
– Было бы неплохо, если бы ты, дорогая, немного сбавила обороты, – сказал Найджел Синтии. С отсутствующим выражением от надавил зубочисткой на ее ладонь, дождался, пока она вскрикнет и пристально на нее посмотрел.
Прежде чем Тобиас успел предотвратить дальнейшее кровопролитие, Перис вошла в фургон вместе с Морисом Делайтом. Она приложила палец к губам и снова села в кресло рядом с рацией.
– Прости, Попс, – сказала она. – Здесь у нас есть кое-кто, кто хочет с тобой поговорить.
– Не знаю, что у вас там происходит, – сказал Попс. – Я с каждой минутой становлюсь слабее, а вы заставляете меня ждать, пока вы там переругиваетесь. Я уже сказал тебе, что мне нужно. Официальная бумага, подписанная Квинном. Никакого строительства на моей земле, пока я жив.
– Это не твоя…
– На всей земле, которая была моей.
– Это возмутительно, – сказала Перис.
– Сэм поступил со мной возмутительно, – сказал Попс. – Много лет я ждал, чтобы отплатить ему. Время пришло. Или молодой Квинн сделает, что я хочу, или я вышибу его из бизнеса.
Если это не заговор против меня, то что же это еще, подумал Тобиас.
Мягко, но уверенно Морис Делайт отодвинул свою дочь в сторону и наклонился, чтобы поговорить с отцом.
