С трудом подавив отвращение, Хаксли отвернулся и зашагал по бледно-зеленой гостиной, изображая восхищение обстановкой и украшениями. Надо признать, и то и другое заслуживало интереса — заслуга тут, без сомнения, принадлежала покойному Бродерику Гранвиллу и его первой жене.
— Этому комоду буквально цены нет, — заметил Латчетт. — Его купила первая жена моего покойного отчима.
— Изумительно! — Хаксли помедлил перед черным лакированным рабочим столиком и приоткрытым комодом, внутри которого виднелись ящички с нитками и иголками. Из одного ящичка свисал краешек небрежно смятого вышивания.
Латчетт откашлялся.
— Так вы уверены, что не хотите бренди, милорд?
Сам он уже успел щедрой рукой налить себе полный бокал.
— Совершенно уверен. — Хаксли в последний раз обдумывал, что и как сказать. Бессознательно оттягивая время, он взял вышивку и повертел ее в руках. Даже на несведущий взгляд, стежки были сделаны умелой и терпеливой рукой.
Преувеличенно громкий вздох привлек его внимание к Белле Латчетт. Внушительная грудь достопочтенной матроны бурно вздымалась под покровом парчового платья оттенка спелой сливы. Над могучим бюстом трепетала белая кисейная косынка.
— Вы хотели что-то сказать, мадам? — Виконт с трудом выдавил из себя улыбку.
— О, да так, ничего особенного. — Вытащив веер слоновой кости, Белла принялась томно обмахиваться, раздувая копну мелких завитых локонов, обрамлявших ее одутловатое лицо. — Линдсей, моя падчерица, так часто ставит меня в неловкое положение. Я бы давным-давно выучила ее прилично вышивать, но она ни как не хочет учиться. Никакой усидчивости. Абсолютно безнадежна.
— Так и есть, — поддакнул Роджер. — Безнадежна, зато безвредна. Уверен, в монастыре от нее будет много пользы.
Хаксли невольно пожалел прелестную Линдсей. Пусть для него она всего лишь послушное орудие в его замыслах, но думать о том, как эти два ястреба терзают свою кроткую жертву, было не слишком приятно.
Воздержавшись от каких-либо замечаний, он осторожно отложил вышивку на место.
Кстати, именно о мисс Гранвилл я и пришел поговорить с вами, — произнес он, стараясь придать голосу оттенок безразличия.
О Линдсей? — Роджер озадаченно почесал уголок рта мясистым мизинцем. — Ума не приложу…
Она совершенно неуправляема. — Веер Беллы заходил чаще. — Скачет по лесам и холмам, как мальчишка какой-то. Да-да, как необузданный деревенский мальчишка. Я же тебе столько раз говорила, Роджер, пора ее приструнить и поскорее Наверняка она уже и виконту успела досадить. Нет, пора тебе заставить этого старого дурня Уинслоу…
Успокойтесь, матушка. — Глаза Роджера сузились, однако заметив, что Хаксли наблюдает за ним, толстяк расплылся в улыбке. — Бедная матушка никак не оправится от своей потери. Малейшее напряжение для нее просто губительно, а она так беспокоится за Линдсей. Мы оба за нее беспокоимся. Но это не важно. Так расскажите же нам, что случилось.
А что, собственно, вы хотите от преподобного Уинслоу, мадам? Это как-то касается мисс Гранвилл? — Виконт умолк, разглядывая великолепный гобелен на стене. У него возникло неприятное ощущение, что он уже знает ответ.
Моя падчерица решила посвятить жизнь служению Господу. Весьма благоразумно с ее стороны, поскольку для иного… гм… образа жизни она никоим образом не пригодна. Уинслоу — наш викарий. Он наставляет Линдсей на избранном ею поприще. Но до сих пор настаивает, что она еще не готова затвориться в монастыре.
«А викарий не дурак», — подумал Хаксли. Однако надлежало действовать без проволочек.
— Вынужден просить вас запастись терпением. — Он развернулся лицом к Латчетту и его матери. — Дело в том, что дело довольно щекотливое… для всех нас. Я пришел к вам сегодня, дабы просить руки мисс Гранвилл.
В комнате повисла напряженная тишина.
Бокал с бренди выпал из руки Латчетта и со звоном разбился о голову медного дракона, украшавшего камин. Белла Гранвилл взвизгнула.
Чертыхнувшись, Роджер ногой откинул осколки в сторону.
— Я ослышался, сэр. Должно быть, я просто ослышался.
Хаксли изобразил на лице дружелюбную извиняющуюся улыбку.
— Боюсь, что нет. Всецело понимаю ваше изумление. Столь внезапное предложение… Но я уверен, такой светский человек, как вы, повидал на своем веку немало подобных неожиданных и бурных увлечений. Поверьте, я пришел к нам не под влиянием первого порыва и успел уже всесторонне обдумать этот вопрос.
О, еще как всесторонне! Ловушки, наконец, были расставлены, и теперь виконт с трудом сдерживал радостное и азартное возбуждение. Словно сидишь за карточным столом и знаешь, что игра твоя и противник полностью в твоих руках. Победа близка!
— Роджер! — Голос миссис Гранвилл звучал надтреснуто. — О чем это он? Что происходит?
Успокойтесь, матушка. Не нервничайте. Кажется, мы неверно поняли вас, милорд.
Что вы. — Лицо виконта излучало саму невинность. — Уверен, вы поняли меня правильней некуда. Но прежде чем мы попросим мисс Гранвилл присоединиться к нам, наверное, следует обсудить еще кое-какие детали.
Белла, бледнея, упала на подушки.
Мне дурно, — пробормотала она.
Мадам, поверьте, это будет наилучшим разрешением всех проблем. Не сомневаюсь, вы с радостью освободитесь от тяжкой ноши, какую возлагает на ваши плечи опека над мисс Гранвилл. Вы же оба говорили мне, что после смерти мистера Гранвилла девица стала для вас тяжким испытанием.
Линдсей никогда не была для меня обузой, — запротестовал Роджер. — Милорд, вы не так истолковали мои слова.
С трудом сохраняя на лице спокойствие, виконт вскинул руку.
— О, вы безмерно благородны. И все же прошу, выслушайте меня. Мои планы волей-неволей затрагивают и вас, по этому я надеюсь, что мое предложение не пойдет вразрез с вашими удобствами.
— Нашими удобствами? — слабо пролепетала Белла Латчетт. — Роджер, ты должен остановить это прежде, чем…
— Тише, матушка. — Бесцветные глазки Латчетта вдруг приобрели стальной блеск. — Боюсь, вы так ничего и не поняли, милорд. Моя сводная сестра твердо решила уйти в монастырь. Я даже представить себе не могу, что заставляет вас домогаться ее руки — а, насколько понимаю, вы именно это и делаете, — но о том, чтобы она вышла замуж, не может быть и речи.
«Ну, разумеется, не может быть и речи о том, чтобы из жадных лап этого мерзавца выскользнул такой лакомый кусочек, как богатое поместье».
— Все же я думаю, — произнес Хаксли, благоразумно не поднимая глаз, — что, выслушав мое предложение до конца, вы сами согласитесь, что это в высшей мере приемлемое соглашение.
Миссис Гранвилл почти истерически обмахивалась веером.
— Маменька, если вы нездоровы, — резко одернул ее Роджер, — будьте добры удалиться к себе.
— Любезные, — Хаксли заложил руки за спину, — я глубоко тронут силой вашей привязанности к девушке, которая, если разобраться до конца, даже не приходится вам кровной родственницей. Но именно из-за того, что вы так любите Линдсей, нам с ней понадобится ваша помощь на протяжении нескольких недель до… свадьбы.
Белла в ужасе зажмурилась.
— Графиня Баллард, моя тетя, старшая сестра моей незабвенной матери, возьмет мисс Гранвилл в свой особняк на Брайнстон-сквер и выведет в свет.
— Брайнстон-сквер, — закатила глаза миссис Гранвилл, — свет. Высшее общество.
— Об этом не может быть и речи! — взревел Латчетт. Виконт похлопал его по спине.
