Исходя из этого, пророки адресовали свои проповеди не только Израилю, но и другим нациям, так что их обращения приближались к универсальному характеру, а иногда и приобретали его. В конечном счете требования Иеговы формулируются очень ясно и просто. «Чего требует от тебя Господь», — спрашивает Мицах, — «кроме как поступать по справедливости, любить милосердие и смиренно следовать за Богом?» Не есть ли это самая сущность религии, этическая и всеобщая, способная тронуть самое сердце?
Жители северного царства действительно оказались в пленении «за Дамаском», будучи завоеваны ассирийцами. После 721 г. до н. э., когда пала Самария, больше о них не было слышно. Страна подверглась насильственной колонизации другими народами, которые пришли сюда вместе с ассирийской армией. Эти колонисты смешались с оставшимися израильтянами, в результате чего появились самаритяне, которых презирали даже во времена Иисуса. Но писания пророков сохранились.
Расположенная на юге Иудея выдержала ассирийский натиск и, наученная опытом, проводила более успешную дипломатию. Пророки были одновременно и государственными деятелями. Так, Исайя был царским советником по вопросам международной политики. На этом далеко не легком посту главная задача была весьма опасной и трудной: спрогнозировать, какая именно из великих держав имеет наибольшие шансы на военную или дипломатическую победу, чтобы вступить с ней в союз. Важно было также оценить, когда можно рискнуть прекратить выплату дани. Надо сказать, что политическая мудрость пророков сплошь и рядом оказывалась на высоте: как правило, стоило правителям не послушаться их совета, как события приобретали дурной оборот и кончались бедами для обоих царств.
В 586 г. до н. э. Иерусалим пал под натиском вавилонян. Именно об этом предупреждал Иеремия, когда советовал правителям во время склониться перед Вавилоном, не рассчитывая на ненадежных союзников вроде Египта. Результатом этого явилось, помимо прочего, укрепление веры в то, что Иегова является Господином и по отношению к Вавилону; он обязательно сбережет свой народ независимо от того, в каком подданстве он будет находиться — лишь бы этот народ сохранял свою веру и следовал по праведному пути.
Из числа тех евреев (так мы будем теперь именовать население бывшего южного царства Иуды, или, как его будут называть, Иудеи), которые оказались заброшены в Вавилонию, некоторые «вернулись» после того, как Вавилония пала под ударами персов. Строго говоря, «вернулись» не сами изгнанники, а их потомки. В соответствии с имперской политикой Персии было разрещёно восстановить Иерусалим, а Иудее была дарована определенная автономия в условиях вассальной зависимости от персидского сюзерена. Вавилонское изгнание укрепило веру в Иегову и заставило изгнанников почувствовать, что они не просто представляют собой эмигрантов из любимого отечества, но и некую религиозную общину, или церковь. Когда же они «возвратились», чтобы возглавить процесс возрождения религии и культуры, то неизбежно принесли с собой идеи и отношения, почерпнутые в Вавилонии. Одновременно они принесли с собой обновленное чувство исключительности своих взаимоотношений с Иеговой.
Здесь нам хотелось бы обратить внимание читателей на движение, которое началось еще задолго до Изгнания и результатом которого явилась Книга Второзакония (Дейтерономии), представлявшая собой в определенном смысле ревизию Закона Моисея, написанную так, будто она исходит от самого Моисея, но на более высоком этическом уровне. Причиной этой ревизии послужили проповеди пророков. Таким образом, движение пророков не только породило письменные пророчества, но и серьезно повлияло на эволюцию Торы.
В период, который непосредственно последовал за Изгнанием, оба движения — «пророческое» и «второ-законное» — остались без внимания, которое было сосредоточено на восстановлении Храма и поклонения ему, а также реставрации (если не сказать — усугублении) догматов еврейской исключительности. Требовалось неукоснительное соблюдение шабата, смешанные браки категорически запрещались. Самаритяне, желавшие участвовать в процессе реставрации на севере, с презрением отвергались. Возможно, это было неизбежным этапом в данных исторических обстоятельствах; однако, во всем этом было очень мало от импульса великого движения пророков.
Впрочем, мы еще будем свидетелями возрождения этого импульса, когда дойдем до периода, который неизбежно готовила тенденция развития и который породил с одной стороны фарисеев, а с другой — движения, подобные Кумранской секте.
Столетия, непосредственно предшествовавшие Изгнанию, как мы видели, образуют период, в течение которого еврейская религия достигла максимальных высот. С другой стороны, столетия, последовавшие за Изгнанием, хотя и рождали новых пророков, были скорее эпохой священников. Именно в этот период были полностью сформулированы и зафиксированы функции священников, причем с ростом иерархии значительная власть сосредоточилась в руках священнослужителей Иерусалима.
Кто такие были эти священники? К сожалению, происхождение этого сословия в еврейском обществе скрыто в тумане античности. Возможно, в связи с поклонением Иегове, Аарон, брат Моисея, бывший к этому моменту жрецом культа Иеговы, привел с собой сколько-то младших жрецов, которые, в отличие от большинства евреев, были знакомы с соответствующим ритуалом. Возможно, именно их стали именовать «левитами» и их наследники образовали касту (или класс), функцией которой является богослужение во время религиозных церемоний, причем для них были предусмотрены особые меры экономической поддержки.
Святилище Ханаана имело, конечно, своих собственных священнослужителей, однако трудно установить, были ли они затем поглощены соответствующим иеговистским сословием. Случалось, как мы знаем из эпизодов биографии Илии, что этих людей истребляли. Во всяком случае, к моменту «возвращения» из Изгнания потребовалось, чтобы священники («коэн») были исключительно из «племени» Леви, происходившего от Аарона, и, согласно Езекиилю, который был видной фигурой в Изгнании, происходившего также от Задо-ка, поставленного Соломоном на пост верховного священнослужителя во вновь построенном Иерусалимском храме.
В целом вопрос взаимосвязи между священниками, происходившими от Аарона, Леви и Задока, является достаточно запутанным и противоречивым; таким он был, видимо, и во времена Кумранской секты, которая имела на все свою особую точку зрения, не обязательно совпадавшую с позицией иерусалимских иерархов. Во всяком случае, в период, последовавший за Изгнанием, рост класса священнослужителей привел к своего рода теократии, при которой функции религиозных и государственных руководителей зачастую переплетались; но даже если эти функции и были разделены, первосвященники обладали очень большим влиянием.
О первой фазе периода после Изгнания, конкретно иудейской истории последнего века существования Персидской империи, известно совсем немного. Тем не менее не подлежит сомнению, что в ходе длительного конфликта между Персией и Египтом страна часто переходила из рук в руки. Именно в этот период евреи в значительных количествах оседали в Египте — возможно, как беженцы. В городе Эб (Элефантина) на юге Египта они даже построили храм Иеговы, который был разрушен египетскими жрецами в 410 г. до н. э.
Власть Персии, простиравшаяся некогда до Афин, теперь постепенно приходила в упадок. Пришел черед Европы стать местом формирования новой империи. Без особых усилий македоняне нанесли поражение персам, и в 333 г. до н. э. Александр вступил в Иерусалим.
Он даровал евреям автономию как в Иудее, так и в Вавилонии и основал еврейскую колонию в египетском городе, который носил его имя — Александрия. В течение уникального, но непродолжительного периода Иудею никто не угнетал и не угрожал ей. Это продлилось всего 10 лет, и после смерти Александра в 323 г. до н. э. снова наступили тревожные времена.
Два военачальника Александра поделили его империю между собой, в результате чего появилось две династии: Птолемеев с центром в Египте и Селевкидов с центром в Сирии. Иудея оказалась точно посередине между ними. В 301 г. до н. э. после трех неудачных попыток Птолемей I захватил Палестину, и до 198 г. до н. э. она оставалась египетской провинцией. Вскоре после этого начался резкий. упадок империи Птолемеев, и она стала сначала римским протекторатом, а затем (30 г. до н. э.) и римской провинцией. У царства Селевкидов не было такой яркой истории, как у его соседей, и оно потеряло было значительную часть своей территории и суверенитета. Однако Антиох III в значительной степени вернул утраченное, и именно он завладел Палестиной.
Антиох IV, который называл себя Епифанием (дословно «явление», с намеком на явление бога),
