отец. Я видела все собственными глазами…
Луиза вздрогнула. Она не видела отца много лет, но прекрасно помнила, каким ожесточенным он мог быть, каким завистливым. Но стрелять в человека!.. И к тому же в спину! Неудивительно, что Гейдж свирепел при одном лишь упоминании имени ее отца. Ничего странного не было и в том, что он с подозрением относился к ней — дочери человека, которому не мог доверять.
Потрясенная, Луиза бессильно опустилась на кровать.
— Это ужасно! Я должна была знать…
— Почему? Потому, что он твой отец? — спросила Марджи, укоризненно глядя на Луизу. — Понимаю, ты, наверное, любила его, но вы расстались давным-давно. Ты не могла знать, на что он способен. Не могла отвечать за его поступки.
— Я его дочь…
Луиза понимала, что Марджи права. И она, его дочь, не несет ответственности за его безрассудные поступки. Но теперь, когда Луиза узнала всю правду, ее не покидало чувство вины по отношению к Гейджу. Она с горечью вспоминала, какие жестокие обвинения бросала ему в лицо, как подозревала его в том, что он хочет прибрать ранчо Хадсонов к рукам. Господи, она вела себя точь-в-точь как ее отец!..
Луиза наконец закончила собирать вещи и не представляла, как сейчас посмотрит Гейджу в глаза. Но когда они с Марджи вышли из спальни и поставили чемоданы у входной двери, на нее навалились другие заботы: например, как незаметно добраться до хижины. Во дворе была темень — хоть глаз выколи; человек, преследовавший ее, мог прятаться, точно змея в траве, наблюдая за каждым ее шагом.
— Я могу вместе с Луизой поехать заброшенной дорогой, — предложил Гейдж. — И не поверну к хижине, пока не удостоверюсь, что хвоста нет.
На том и порешили.
Гейдж внимательно вглядывался то в зеркало заднего вида, то смотрел вперед на узкую грязную дорогу. Луиза нервничала, в машине висела томительная тишина. Гейдж несколько раз пробовал заговорить с Луизой, успокоить ее, но она не смотрела на него и сидела молча. Гейдж понимал ее состояние и, разумеется, не сердился.
В очередной раз взглянув в зеркало и убедившись, что дорога пустынна, он повернул на заброшенную дорогу и выехал к каменистому каньону, на дне которого журчал ручей.
Лучи фар осветили небольшую бревенчатую хижину, которую со всех сторон, словно верный страж, окружал суровый неприступный каньон.
Луиза сразу же поняла, что здесь она будет в безопасности. Хижина находилась примерно в двух милях от ее ранчо; земля здесь была каменистая и не годилась для пастбищ.
Кроме Коулов и шерифа Айвора Тилла, никто не знает, где она. Маловероятно, что преследователь надумает искать ее в столь уединенном месте, хотя и вблизи от дома.
Подъехав к хижине, Гейдж выключил фары и зажигание.
— Это, конечно, не отель «Хилтон», но жить здесь можно, — раздался в темноте его хрипловатый голос. — Много лет назад отец провел сюда воду, а печка хорошо держит тепло. Правда, в жилище нет электричества. Отец хотел как-то установить генератор, но мама отговорила его, не хотелось разрушать эту романтическую атмосферу уединенности.
— Она была права, — тихо промолвила Луиза. Действительно, суровая красота этих мест и сама хижина вызывали романтические чувства. — Сюда отлично подойдут керосиновая лампа или свечи.
Луиза вышла из машины, взяла чемодан, Гейдж подхватил два других, и они поднялись на крыльцо. В хижине было темно и тихо. Гейдж переступил через порог и уверенно подошел к старому сосновому столу, который стоял здесь с тех пор, как он помнил себя. Поставив чемоданы на пол, он нашел на столе керосиновую лампу. Чиркнув спичкой по изрезанной крышке стола, зажег ее.
Помещение сразу же осветилось неровным трепещущим светом — тьма отступила. Все еще стоя на пороге, Луиза затаила дыхание от восторга.
Внутри хижина выглядела такой же архаичной, как и снаружи. Прямо-таки девятнадцатый век! В ней была одна большая комната, без перегородок, с выступами для кухни и спальни. От печки, от большой старинной кровати и громоздкого кресла исходило какое-то необыкновенное спокойствие. Впервые за последние два часа Луиза почувствовала, что страх ее отпускает.
Взгляд Луизы нечаянно упал на чемоданы, которые внес в хижину Гейдж. Один из чемоданов был явно не ее. Она испытующе посмотрела на Гейджа.
— Ты тоже останешься здесь? — чуть слышно спросила Луиза.
— Разумеется, — ответил он, подходя к печке, чтобы разжечь огонь. — Ты проходи и закрывай дверь. Жилище очень скоро нагреется.
Неожиданно Луиза ощутила, что замкнутое пространство давит на нее; ей стало трудно дышать. Тем не менее она не могла оторвать взгляд от огромной двуспальной кровати.
В ее мозгу молнией пронеслись образы — запретные, страстные, терзая и вводя в соблазн. Голова пошла кругом. Одно дело, когда Гейдж жил в домике управляющего, и совсем другое находиться с ним в маленькой хижине с одной кроватью.
Луиза хотела Гейджа всем существом. Теперь, когда она узнала правду о своем отце, узнала, что Коулы не алчные монстры, желающие любым путем прибрать к рукам ее землю, приходилось считаться со своими чувствами, которые шептали ей: этот мужчина создан для тебя. Нет, отвечал им рассудок, нет, нельзя подпускать его к себе слишком близко, ведь он властный, деспотичный ковбой, который начнет помыкать тобой сразу же, как ты окажешься в его власти. Он такой же, как твой отец.
Луиза в смятении смотрела на огонь в печи. С самого раннего детства она столкнулась с властолюбивым характером отца и научилась сопротивляться ему — сейчас поздно меняться. Она не может позволить себе увлечься Гейджем. Они ведь совершенно разные люди! Но почему же ее так тянет к этому суровому ковбою?..
Как никогда раньше, Луиза почувствовала свое одиночество.
— Может, ты все же уедешь? — проговорила она холодно и резко. — Никто ведь за нами не следил и никто, кроме шерифа и твоей семьи, не знает, где я нахожусь.
Гейдж непонимающе уставился на нее.
— Ты, наверное, шутишь? Или считаешь, что я такой негодяй, что оставлю тебя здесь одну?
— Нет, но…
— Не шутишь или не считаешь негодяем?
— Конечно, не считаю! — почти выкрикнула Луиза. — И в комнате снова повисла напряженная тишина.
— С каких это пор? — тихо спросил Гейдж спустя некоторое время. — Могу поспорить, ты меня презирала…
Луиза задрожала, колени у нее подгибались.
— Я была не права, — выдавила она из себя. — Насчет тебя, насчет отца… — Слезы брызнули из ее глаз неожиданно. Ей давно хотелось выплакаться, но какой же неудачный момент она выбрала для этого. Луиза отвернулась, кулаком размазывая их по лицу. — Это я достойна презрения, — задыхаясь от слез, выкрикнула она. — Я тебя недооценивала и теперь не имею права пользоваться твоим гостеприимством. Уезжай!
Гейдж был потрясен таким откровением. Ему казалось, что он успел достаточно хорошо изучить Луизу и знал, что от нее можно ожидать. Но своим признанием она вновь поставила его в тупик. Как сейчас ему хотелось обнять ее, осушить поцелуями ее влажные от слез щеки.
Еле сдерживаясь, Гейдж спокойно заметил:
— Успокойся, Луиза! Ты ни в чем не виновата. Но даже если бы ты по-прежнему презирала и ненавидела меня, я все равно бы остался здесь. Я не оставлю тебя одну… Это даже не подлежит обсуждению.
Глава 10
