произнес: – Я уеду. Поеду в Париж. Надеюсь, что море там спокойное.
– Да что ты такое говоришь? – пробормотал Филиппо, дернув его за пиджак. – В Париже нет моря.
– Тогда, – сказал Гверрандо громко, чтобы все его слышали, – надеюсь, что оно будет спокойным к моему возвращению.
Они попрощались со всеми и быстро удалились.
– Поехали! – кричали участники кортежа, – поехали!
– Куда же нам ехать, – сказал дон Танкреди, – если жениха больше нет?
В этот момент в конце улицы показался столб пыли под солнцем; карета, запряженная четверкой лошадей, украшенных флажками и покрытых красными попонами, приближалась галопом, под звон бубенцов и щелканье хлыста.
Когда карета оказалась рядом, в ней стал виден небольшого роста человек с лысой головой, блестящей на солнце, который размахивал руками, крича:
– Стойте, стойте!
– Фалькуччо! – крикнул Баттиста.
И лишился чувств.
Глава XIX
Прибытие доктора Фалькуччо, который все разрешает наилучшим образом – Прибытие дяди Николы из Америки – Прощай, старая заношенная шляпа! – Арест негодяя
После того, как улеглась суматоха первых мгновений, Фалькуччо сообщили о прискорбном событии, которое привело к расстройству бракосочетания. Старик разразился приятным смехом.
– Но жених, – сказал он, – это не тот тип, которого вы послали к черту. Жених – это мой друг, здесь присутствующий.
И показал на Солнечного Луча.
Все сказали:
– Что за чепуха! Домой, домой! – и начали расходиться. Но Фалькуччо удержал их жестом и вытащил какие-то бумаги.
– Эти брачные объявления, – объяснил он, – были сделаны для него, а не для того гнусного субъекта.
– Что за ерунда? – спросил дон Танкреди.
Фалькуччо улыбнулся.
– Я позволил себе, – сказал он, – подкупить служащих бюро гражданского состояния, чтобы они подменили документы.
– Это была блестящая мысль, – сказал дон Танкреди, – но, скажите-ка по секрету, откуда вы узнали, где делают брачные объявления?
Старичок улыбнулся.
– Я позволил себе, – объяснил он, – подкупить служащих всех бюро гражданского состояния на свете.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – изрек дон Танкреди. – Поехали.
Он сделал знак Баттисте занять место, освободившееся после Гверрандо. Но Баттиста не тронулся с места.
– Ну же? – воскликнул Фалькуччо. – Чего вы упираетесь?
– Что происходит? – спросил дон Танкреди, который начал терять терпение.
Баттиста опустил голову.
– Я беден, – сказал он.
– Да бросьте, – сказал дон Танкреди, – ну что это за разговоры?
– Нет, – сказал молодой человек, – я никогда не смогу позволить…
Его взгляд был устремлен в далекое море, а на реснице дрожала слеза. Но вдруг мало-помалу его взгляд начал становиться внимательнее, беспокойнее, пытливее. Он всматривался в далекую точку на воде.
– Бинокль, скорее! – внезапно сказал он.
Заботливые руки принесли ему десять биноклей.
Баттиста взял один из них и направил его на точку. А точка, тем временем, привлекла внимание толпы, которая стала обмениваться впечатлениями.
– Неужели это знаменитый морской змей? – спросил старый рыбак с белой бородой.
Он воздел руки к небу.
– Несчастье, – сказал он, – несчастье для мореплавателей и для наших сетей!
– Не может быть, чтобы это был змей! – воскликнул другой старик, вынимая трубку изо рта. – Он должен тогда изрыгать пламя из глаз и дым из ноздрей.
– И потом, – сказал третий патриарх моря, – где же тогда его семимильный хвост?
