Я не пойду к дону Гонсало!
– Прекрати! – Дать пощечину? Пожалуй! – Прекрати! Если не выпьешь – умрешь!
– Не буду! Где Диего? Почему его прячут? Пустите его… Приведите ко мне Диего!
– Замолчи!
– Диего!..
Пречистая Дева, как же она кричит! На дворе и то слышно!
– Сеньора, если вы не будете слушаться, к утру вы умрете в мучениях. Вместе с ребенком.
– Нет! – Мария куда-то рванулась, Бенеро ухватил бьющуюся дурищу за плечи и прижал к подушкам.
– Сеньор, – за спиной врача возник озабоченный альгвазил, – вам, прошу прощения, помочь?
– Возможно. – Бенеро продолжал удерживать роженицу, но теперь он смотрел на Инес. – Вы сможете влить ей снадобье? Да или нет?
– Смогу, – кивнула Инес.
– Сержант, можете идти. Пока.
Альгвазил с готовностью исчез. Мария замерла, исподлобья глядя сквозь Инес на перечеркнутую тенями стену. На лбу врача выступила испарина. Господи, сделай так, чтоб Гьомар пришла побыстрее!
– Я хочу видеть Диего! – Влажные пальцы отдирали руки Бенеро. Маркиза так и не рассталась с обручальным кольцом. – Почему вы его не пускаете? Кто вы такой?!
– Риб’оно шель аолам, – выдохнул Бенеро. – Сеньора, успокойтесь.
– Господи, Мариита, какая же ты дура!
– Она не в себе, – утешил врач. – Это бывает.
– Наверное… Я не звала Карлоса, когда рожала. Я помнила, что его нет.
Она все помнила, даже кружившую под потолком муху, но она была здорова.
– Сеньор Бенеро, вы ее удержите? Я сейчас…
– У вас дрожат руки. Сосредоточьтесь. Закройте глаза и просчитайте до десяти.
Альков, альгвазилы у двери, свечи, склянки – все исчезает. Перед глазами не тьма – темно-рыжий шелк. Один… Два…
– Диего! Пусти…
Нужно взять себя в руки. Дрожать она будет потом, дрожать, объясняться с Хайме, молиться, плакать. Два… Три… Резкий даже не скрип – визг.
– Раз я так нужен, я здесь.
Мужчина. Темноволосый, стройный. Рядом с врачом кажется юношей. Значит, Мария соврала…
– Где это зелье? Она сейчас выпьет, а дальше – ваше дело.
– Диего! Ты…
– Пей, нинья!
– Эй, сеньор!.. Кто вы? Откуда!
– Тихо! Она пьет.
Мечется желтый свет, по ногам тянет холодом… Сквозняк. Потайная дверь? Как же долго Мария пьет. У Диего длинные волосы, на подбородке – шрам. Не побоялся – пришел. Прямо в змеиную пасть! Сержант мнется с ноги на ногу, врач молча смотрит. Гаснет одна свеча… Нужно зажечь.
– Умница, нинья! Сеньора, возьмите чашку.
– Ваше имя!..
Наваждение прошло. Гончие вновь стали гончими, а волк – волком.
– Диего! Ты куда?
– Не волнуйся, нинья. Я сейчас вернусь. Слушай врача!
Один против шести! Карлос смог бы…
– Ваше имя, сеньор. Вы арестованы!
– Помолчите. Нинья, ты поняла?
– Диего…
– Ты поняла? Ты будешь слушать врача?
– Буду…
– Умница… Сержант, потерпите еще минуту!
Если закрывать глаза, то теперь, но они словно приклеились к непонятному чужаку. Руки Диего скрещены на груди, на губах – улыбка. Убийца? Неужели все-таки убийца?