пропустили посланника императора, с каменными лицами встретив поток его красноречия. Та же участь постигла и прочих арцийцев. Гости Годоя, внезапно ставшие пленниками, с недоумением уставились друг на друга.
– Возможно, у них в лагере происходит что-то, что они не хотят показывать чужим. Какой-нибудь обряд или что-то в этом роде, – граф сам не очень верил в то, что говорил, но надо как-то объяснить происходящее, чтобы сохранить лицо.
Как ни странно, арцийцы такое объяснение приняли и даже прикрикнули на молоденького сына одного из нобилей, предпринявшего попытку силой вырваться из палатки. Мальчишка обиженно закусил губу и удалился за занавеску, отделявшую основное помещение от отсека, в который слуги убирали свернутые постели. Плен, если это был плен, оказался весьма приятным, так как вскоре полог откинулся, пропуская таянцев, принесших обильный обед, хорошие вина и известие, что вечером их ждет регент. Испортившееся было настроение улучшилось, и граф, приняв на себя роль хозяина, пригласил всех к столу.
– Я не видел чернил с тех пор, как моим учителям перестали платить жалованье, – Луи че Лагг с отвращением отшвырнул перо, – и вообще нам никто не поверит.
– Кто нужно, тот поверит, – Матей пробежал глазами шесть посланий, – хотел бы я посмотреть на рожу Базилека, когда тот узнает, до чего доигрался… Удавил бы! Своими руками привести сюда такую заразу…
– Может, еще удавишь, – попытался пошутить принц.
– Надеюсь, – ветеран был не склонен воспринимать слова Луи как шутку, – но пока нам придется солоно. Винсен, давай сюда ребят!
Двенадцать человек вошли в домик убитого клирика, где удалось отыскать бумагу и чернила, и замерли, переводя взгляд с принца на Матея и обратно. Старый вояка молчал, и Луи понял, что приказывать, по крайней мере на людях, отныне придется ему.
– Вот что, – он старался говорить спокойно и деловито, – тут шесть писем. Каждое должно быть доставлено как можно скорее. Ваша быстрота – это спасенные люди. Замешкаетесь, еще где-нибудь случится то же… что мы видели. Кто здесь с запада?
– Я, – отдал честь стройный сероглазый брюнет и уточнил: – Черный Лес, это рядом с Гвергандой.
– Хорошо, туда и поскачешь. С тобой поедет Риче, нужно, чтоб хоть кто-то добрался до Сезара Мальвани, но лучше, если оба. Это, кстати говоря, всех касается. Умирать вернетесь сюда, поняли? – Воины заулыбались, словно им сказали что-то неимоверно приятное. – Так… Кто-нибудь знает самую короткую дорогу к Кантиске? В обход Мунта?
– Тео, – Матей, разумеется, знал о своих людях все.
– Тогда тебе – Архипастырь. И если для скорости понадобится ограбить кого-то на дороге, грабь, грехи тебе отпустят, только скорее. А ты, ты, ты и ты – поедете в Разу, Убриг и Вэртагу. Отдать начальникам гарнизонов из рук в руки, будут расспрашивать, отвечайте как на духу.
– Именно, – кивнул ветеран, – там свои. От себя добавьте, чтоб шевелились, – нужно остановить эту нечисть и держаться, пока не подойдет подкрепление. Гийом и Толстяк, ноги в руки и в Мунт. Это письмо императору, но с ним успеется, а вот второе, маршалу[79] Ландею, лично и срочно!
– Возьмите деньги, – Луи высыпал на стол пригоршню монет, – больше нету, так что шутка про грабеж – не совсем шутка. Главное – скорость, помните, что от вас зависит.
Матей хмуро оглядел посланцев.
– А теперь брысь! Риче, возьми серого, он лучше других, с Жани я разберусь, – гонцы бросились вон, и вскоре за окнами простучали копыта.
– А что теперь? – Луи принялся размазывать по чистенькому столу чернильную кляксу, пытаясь придать ей очертание коровы.
– Ждать теперь, – отрезал бывший враг, – самое муторное дело, между прочим. Ждать и думать. Знал я, конечно, что Бернар тварь. Но что он такой дурак!!! Позвал поп змею с волком воевать, она его и укусила…
– Но они на Эланд идут, правда ведь? Что Годою с нами делить? Да ты же сам и говорил, что Бернар с Михаем сговариваются против Рене Арроя.
– Знаешь, парень, – Матей задумчиво взъерошил остатки волос на своем затылке, – похоже, этот шут гороховый наш император таки их пропустил. Иначе бы они Фронтеру с ходу не прошли бы, гарнизоны там сильные, их не обойдешь и не опрокинешь. Прохлопать они не могли, я знаю, кто там командует. Такая армия не иголка, наши должны были загодя все разведать и выдвинуться к Гремихе. Хороший перевал – дело такое – сотня десять тысяч остановит… Нет, по всему выходит, что Базилек их сам пустил. Иначе с чего его консигну впереди тащат.
– А что с нашими гарнизонами?
– А не знаю! – зло отрубил граф, но злость эта явно была направлена не на собеседника. Луи отчего-то вспомнил, что свой титул бастард небогатого барона нашел под Авирой, когда в одиночку защищал от атэвов тело отца Луи, принца Эллари.
– Дядька Шарль!
– Оу?
– Но они ведь на Эланд идут, ведь правда?
– Эк заладил… Эланд, Эланд! Может, да, а может, и нет. Знаю, о чем думаешь. Дескать, Рене Аррой им по рогам даст, а мы ему поможем, а вот войны здесь и сейчас ты боишься. И глазами на меня не блести – не девка! Правильно боишься. Армия наша – оторви да брось. Как твоего отца убили, а Датто в отставку подал, так и пошли дела. Для Базилека с Бернаром мы хуже атэвов, прости Господи, стали. Только и делал, что недовольных искал да по дальним гарнизонам распихивал, одна память про победы и осталась, а как воевать, так толку чуть! – Матей нахмурился. – Но что больше всего мне не нравится, так это изуверство ихнее… Если бы они на Арроя собирались, они бы здесь не свинячили, им в тылах союзники нужны.
