доволен. Все довольны…
– …скоты безрогие, – заключил Ланцо Дерра-Пьяве.
Луиджи кивнул. Он пропустил, о каких именно скотах шла речь, но можно было поставить «Акулу» против дырявой лоханки, что капитан поминал либо генералиссимуса, либо старшего адмирала.
– Вот я и говорю, – возрадовался коротышка и отчаянно замахал руками, кого-то приветствуя. Дуксия кишела народом, еще бы – такое зрелище! Первый маршал Талига получает награду за неслыханную победу и прощается с вольным городом, гран-дукс, генералиссимус и верховный адмирал в восторге, хотя полному счастью мешают Савиньяк, талигойская армия и договор. Нравится дуксам или нет, а кормить союзников и воевать с Бордоном придется.
Двери в Гербовый Зал торжественно распахнулись, сортэо закончилось, теперь могли войти простые смертные. То есть не совсем простые – в Дуксию кого попало не пустят, – но не облаченные в подбитые седоземельскими мехами тряпки.
Зал стремительно наполнялся. Луиджи и Дерра-Пьяве устроились среди других капитанов в боковой ложе наискосок от почетной скамьи, где, как и полагалось, сидели талигойцы.
Взвыли трубы, и Ливио Гампана понес обычный вздор, другие дуксы подхватили. В речах было столько сахара, что Луиджи удивлялся, почему беззаконно проникшие в Дуксию мухи не вязнут на лету. Впрочем, болтуны были правы: Рокэ Алва на самом деле разбил врага и выиграл войну, причем малой кровью. Капитан Джильди в очередной раз приказал себе не думать об умирающей девушке, зовущей своего капитана. И о ночи святого Андия тоже. Сейчас, в переполненном зале, это было не так уж и трудно, а вот в темноте, в одиночестве…
Дуксы иссякли, и за дело взялись слуги Фельпа. Титус велеречиво благодарил Рокэ из Кэналлоа, при этом давая понять, что, если б не подагра, сделал бы то же, но лучше и быстрее. Алва слушал, слегка склонив голову к правому плечу, а может, и не слушал.
Речь следовала за речью, а в перерывах приглашенные выражали свое одобрение, сдержанно, как и положено солидным людям, хлопая в ладоши. Поднялся епископ Фельпский, возблагодарил Создателя, даровавшего городу победу над врагом, в воздухе поплыл сизоватый дым. Говорят, мориски и гоганы жгут ароматические смолы, чтобы отогнать зло. Может, окурить «Акулу», так, на всякий случай?
– Вольный город Фельп с большой неохотой отпускает столь замечательного полководца. – В голосе вновь взявшего слово гран-дукса слышалась умеренная скорбь. – Но нельзя удержать ветер, даже забросав его золотом. Нашего друга ждут новые подвиги, но Рокэ из Кэналлоа должен знать: Фельп не забывает оказанных ему услуг. В ознаменование великой победы при Диормиде в Гербовой Галерее Дуксии будет установлена мраморная статуя Рокэ из Кэналлоа. А теперь, наш друг, мы возвращаем тебе твой залог и вручаем оговоренную плату.
Гампана картинно махнул рукой, и девицы с картонными крыльями за спиной и в узких струящихся платьях внесли два открытых ларца. Побольше, с золотом, и маленький, в котором среди россыпи синих огней горела алая звезда, злая и тревожная.
– Я был счастлив служить вашему городу, – роскошный мундир превращал Алву в чужака, отрезая от охоты на киркорелл, абордажа, безумной ночи с «пантерками» и еще более безумного дня на вилле Данунциато. Кэналлийский Ворон сделал свое дело и уходит, а вместе с ним уходит что-то важное, что Луиджи второй месяц пытается понять и не может.
– Рокэ из Кэналлоа, доволен ли ты платой? – Гампана произнес ритуальные слова так, словно и в самом деле с волнением ждал ответа.
– Да, – кивнул талигоец.
– Рокэ из Кэналлоа, проверь, в целости ли возвращен тебе залог.
– Да, – Алва даже не взглянул в шкатулку, хотя Луиджи не исключал, что число сапфиров поуменьшилось.
– Рокэ из Кэналлоа, есть ли у тебя просьбы к городу Фельпу, которому ты оказал неоценимую услугу?
– Да, – спокойно произнес талигоец, и Луиджи показалось, что Гампана от неожиданности свалится. Тем не менее гран-дукс сумел проблеять:
– Чего хочет Рокэ из Кэналлоа?
– Я прошу славный город Фельп отпустить в мое распоряжение сроком на год три боевые галеры с полными командами. Но я никоим образом не хочу ослаблять город и прошу принять назад причитающуюся мне плату и четверть моего залога, а этот камень, – Алва поднял на ладони алую искру, – пусть украсит ожерелье Хранительницы Фельпа. Остальную часть залога отдаю капитанам и командам галер в качестве платы за их помощь.
– Раскуси меня зубан! – Дерра-Пьяве и не подумал дождаться ответа гран-дукса. – «Бравый ызарг» ваш! И пусть кто-то что-то вякнет!
Коротышка еще не закончил, а Луиджи уже стоял рядом. Дуксия отпустит, еще бы не отпустить за такую-то плату! Отец будет недоволен, но Луиджи Джильди уйдет с синеглазым чужаком и вряд ли вернется. В Фельпе остаются Карло, Горацио и Тереза, этого довольно, чтоб продолжить род, а его зовет дорога. После войны, после встречи с закатными тварями, после смерти Поликсены он не может жить, как прежде. Не может и не хочет…
– Рокэ, зачем вам понадобились галеры? – Курт Вейзель был хмур, как, впрочем, и всегда. Бергер был редкостным занудой, но неплохим человеком. Марселю он нравился. Издали.
– Ну, – хмыкнул Савиньяк скорее по привычке, чем от большого веселья, – почему бы и не иметь под рукой три хорошие галеры. Вещь полезная.
– С командами, которые за вами без всяких сапфиров в Закат прыгнут и не поморщатся, – бергер упрямо обращался к Ворону. – Рокэ, я хотел бы знать…
– Насчет Луиджи и Дерра-Пьяве ничем помочь не могу, а Рангони, Курт, нужен в первую очередь вам.
– Мне? – удивленный артиллерист выглядел уморительно, но Марселю отчего-то смеяться не хотелось.
