одеяния судей и как это называется? Герцог Алва спросил, но ему не ответили, Кракл стал таким невежливым…
– Судей одели в тоги. – Робер скосил глаз, Карваль только отступил на шаг, но не ушел. И не уйдет, пока не закончит с докладом. – При Эрнани Святом в них ходили судьи. По крайней мере, мне так сказали.
– Тоги?! – Барон молитвенно сплел розовые пальчики. – Вы сказали тоги?! Но, мой друг, их же не шьют!
– Да? – глупейшим образом переспросил Робер, чьи познания в гальтарской моде сводились к тому, что до знакомства с агмами древние не носили штанов и сапог.
– У меня есть прелестные миниатюры, – защебетал Капуль-Гизайль, – прелестнейшие. Я просто обязан вам их показать, там можно во всех подробностях рассмотреть одеяния анакса, эпиарха и эориев. Кроме того, у меня есть подлинные гальтарские диадемы! Если б ко мне обратились, я бы с радостью помог тем несчастным, кто пытался изготовить тоги, а получил холтийские женские халаты… Причем, вы меня извините, холтийские дамы носят зеленый цвет, цвет плодородия, находясь, м-м-м-м, в деликатном положении. Вы меня понимаете?
– Какое счастье, что на суде не присутствует холтийский посланник, – не выдержал Робер. – Барон, я хотел бы засвидетельствовать свое восхищение прекрасной Марианне. Когда она согласится меня принять?
– Сегодня, – восхитился Капуль-Гизайль, – умоляю вас, герцог, сделайте это сегодня. Нам не дано знать, что ждет нас завтра, но к обеду подадут седло барашка. Это такая редкость в наше беспокойное время, не правда ли? Я с таким трудом достал для моих красавиц льняное семя, пришлось перебираться через Данар… И вот там-то я нашел не только семена, но и животную пищу, ведь люди, говоря по чести, немного хищники. Вы не находите?
– Нахожу. – Встреча с Марианной необходима, а повод лучше не придумаешь. – Что ж, барон, я готов послушать морискилл.
– А вы? – Счастливый Капуль-Гизайль повернулся к Карвалю. – Вы, генерал? Вы составите нам компанию?
– Прошу меня простить, – один коротышка церемонно поклонился второму, – но я должен проверить дорогу из Багерлее в Гальтарский дворец. Я не уверен, что цивильная стража приняла все необходимые меры предосторожности. Герцог Окделл еще не имеет надлежащего опыта, а у подсудимого могут найтись тайные сторонники.
– Увы, военный комендант столицы собой не располагает. – Вот только Карваля у Марианны и не хватало. – Барон, вечером я в вашем распоряжении, а сейчас прошу меня извинить. Дела.
3
Дик промчался обходной галереей, на ходу отвечая на приветствия. Знакомых хватало, незнакомых, набивавшихся в друзья, было еще больше, а год назад желающих протянуть руку сыну Эгмонта не набралось бы и десятка. Струсили даже Ариго и Килеан-ур-Ломбах, а вот Савиньяки – нет. Их обязательно нужно вернуть, обязательно…
– Герцог Окделл, – Левий слегка приподнял брови, – вы слишком торопитесь, на лестнице это чревато падением.
– Ваше Высокопреосвященство, я вырос в горах. – Какой же кардинал мелкий, даже ниже Карваля. – Счастлив вас видеть.
– Этому можно верить? – Кардинал улыбнулся и поправил эмалевого голубя. – Признаться, я вам не верю. Преосвященный Оноре полагал, что герцог Окделл не умеет скрывать своих чувств, в этом он не ошибался.
Преосвященный Оноре?! Но ведь он умер, не добравшись до Агариса? Как он мог говорить с Левием?!
– Вы удивлены? – Кардинальская макушка приходилась Дикону под подбородок, но поднимать глаза на собеседника Левий считал излишним. – Мы с епископом принадлежали к одному ордену. Я был против его талигойского визита, но преосвященный вполне мог позаимствовать девиз Окделлов, он поехал и погиб. К счастью, один из спутников Его Преосвященства уцелел, и я его расспросил. Молодой человек не очень умен, но память у него хорошая.
– Ваше Высокопреосвященство, – разговор был странным и неприятным, как и все, что исходило от эсператиста, – мы вынуждены просить прощения. Мы не ожидали вас сегодня и не подготовили соответствующего места.
– А я и не собирался приезжать, – отмахнулся Левий. – Герцог Алва – олларианец, и не мне судить его, но до меня дошло, что здесь прозвучит правда об Октавианской ночи и гибели Оноре. Мой долг – при сем присутствовать, а о месте не тревожьтесь. Я сяду среди ординаров, ведь по меркам Эрнани Святого я и есть агарийский ординар.
– Как скажете, – разговор становился все неприятней и непонятней, – но почему бы вам не сесть в посольском ряду? Там есть свободные места.
– Я не посол, – покачал головой Левий. – Приняв сан кардинала Талигойского и Бергмаркского, я обрел новое отечество. Послы думают о выгоде своих держав, а не о бедах и радостях талигойской. Мне среди них не место, но вас ищет ваш офицер…
– Прошу меня простить, – с невольным облегчением произнес Дикон, – я должен проследить за порядком.
– Надеюсь, вам удастся его сохранить, – наклонил седую голову Левий. – Когда люди становятся толпой, они преступают заветы Создателя, заповедовавшего милосердие и сострадание.
Левий улыбался, но в улыбке проступало что-то недоброе. Оноре смотрел и говорил иначе. Святой Алан, ну почему кардиналом стал не он, а этот седой человечек?
– Второй Доры не будет, – отрезал Ричард, – и второй Октавианской ночи тоже. Ваше Высокопреосвященство может не беспокоиться.
4
