– Да, монсигнор, – боднул воздух Ив Сашни. И как только он сам не догадался, что если невеста короля – законнорожденная, то и ее братцы тоже. Ну а Пьер, выходит, просто муж принцессы Тагэре. Ну и ублюдок, разумеется.
– Ну вот я и пишу, как король, – прервал размышления стражника Филипп. – Конечно, я несовершеннолетний, но все равно…
– Вы решили, что вас убьют?
– И меня, и брата. Живые мы Тартю не нужны.
– Ну… – замялся Сашни и, понимая, что врет в первую очередь самому себе, добавил: – Ну че б тогда возиться с сонным зельем, они б просто отраву положили.
– Яд можно обнаружить. Придушить спящих и списать на лихорадку надежней. Такое было уже, – принц кивнул на «Историю Леонарда». – Если я ошибся и нас не убьют, пусть эти документы останутся у вас. Или, того лучше, отнесите их Пикоку, он найдет, что с ними сделать. Луи Трюэль в Гваре, но слуга, несомненно, знает, как передать хозяину весточку. Ну а если убьют… Тогда сделайте то же самое и еще передайте завещание и эти письма. – Принц глянул на клепсидру. – У нас есть три четверти оры, пока наш «наставник» занимается с моим братом. Днем учит Книге Книг, а ночью придет и убьет… Воистину, сердца Белых рыцарей обращены к Триединому и Равноапостольной!
– Монсигнор!
– Ив, я хочу, чтобы вы дослушали до конца. Королевский манифест вступает в силу, когда его огласят перед подданными. Сколько их должно быть – не определяется. Значит, может быть и один.
– Один? – захлопал глазами караул-декан.
– Вы – арциец, Ив Сашни. Вы слышите то, что слышите, и это становится законом. Я действую по всем правилам, меня ведь готовили к царствованию. Я чуть с ума не сошел, зазубривая все эти тонкости, а сегодня пригодилось.
Филипп дочитал оказавшийся очень коротким манифест и перешел ко второму документу, в котором подтверждал подлинность уничтоженных Пьером Тартю доказательств незаконности брака Элеоноры Гризье и Филиппа Тагэре и отрекался от прав на корону от имени всех потомков этого союза как по мужской линии, так и по женской.
– После истребления всех Ларрэнов и Бэрротов право на арцийскую корону переходит к дому оргондских герцогов, – тихо и безнадежно читал сын Филиппа и Элеоноры. – Следующим наследником является Рафаэль Кэрна, принадлежащий к одному из династических домов Благодатных земель и названный в свое время Александром Тагэре в случае его смерти регентом Арции при несовершеннолетнем короле. На престоле Арции не может находиться бастард или потомок бастардов, даже если Церковь Единая и Единственная объявит этот запрет недействующим. А теперь, господин Сашни, я оглашу свое завещание и перестану вас терзать.
Завещание пятнадцатилетнего короля, не правившего ни оры, было коротким. Все, чем он владел, он оставлял кузену Шарлю Тагрэ или, если тот погибнет, кузине Катрин, а затем – Рафаэлю Кэрне или любому представителю дома Мальвани, начиная со старшего. Было еще два письма, сложенные, но незапечатанные. Шарлю Тагрэ и Рафаэлю Кэрне.
– Я не скрываю их содержание, – тихо сказал король, – они совсем короткие. Я прощаюсь и желаю удачи тем, кто остается. Если увидите моего брата, скажите, что он был во многом прав и… что я его люблю. Матери я не пишу, она виновата во всем, я не могу ей простить предательства короля и королевства, но она моя мать. И проклясть ее я тоже не могу. А теперь идите, и спасибо за все.
– Может, еще обойдется, монсигнор, – пролепетал Сашни.
– Может, – сжал губы принц, – но я не верю. И еще одно. Если они решили убить нас сегодня, они это сделают, поэтому не вмешивайтесь. Напейтесь, украдите сонного зелья, но сделайте так, чтобы вас ни в чем не заподозрили. А потом воспользуйтесь первой же возможностью и уходите. Лучше всего – в Гвару… Стойте! – Филипп бросился к письменному столу и торопливо набросал несколько строк.
– Я… Я ничем не могу вас отблагодарить, но если вы выберетесь… Я – бастард, а не король, сожженные улики ничего не меняют, но Ра-Гвар – настоящий владетель. Я прошу его сделать вас нобилем.
– Монсигнор… Я…
– Уходите и приготовьтесь врать.
Ив Сашни неуклюже бухнулся на колено, пародируя некогда виденную им придворную церемонию.
– Монсигнор, клянусь, я все сделаю.
2895 год от В.И. 1-й день месяца Вепря
ГРАЗСКАЯ ПУЩА
Зима перевалила за половину, холод для этих мест стоял немыслимый, но выросший на севере Александр им откровенно наслаждался, так же как и тем, что снова ходит, как нормальные люди. Если бы не плечо… но об этом он запретил себе думать много лет назад. Начинать день с жалости к себе – значит к вечеру возненавидеть всех остальных или повеситься.
Александр не сразу привык к тому, что не хромает. Иногда он об этом забывал и спотыкался, но все реже и реже. Теперь он изо всех сил старался быть полезным своей хозяйке, а в свободное время, которого оставалось достаточно, тренировался с мечом и разминал Садана. Странно, но в тренировках ему помогала кошка Ликии, которая, хоть и терпеть не могла холодный мокрый снег, повадилась танцевать вокруг него, заставляя Сандера выделывать немыслимые па. Сначала он не понимал, чего ей нужно, и боялся ненароком пришибить, а потом возблагодарил Святого Эрасти за такую помощницу, так как к нему не только стремительно возвращались былые сила и ловкость, но и появлялось нечто новое. Александр с удивлением почувствовал, что предугадывает стремительные движения своей соперницы, – такого раньше с ним не бывало.
