АРЦИЯ. ГРАН-ГИЙО
– Сил моих нет больше сидеть в этом сундуке! – Рито с ненавистью оглядел просторную, неплохо обставленную комнату, прилегавшую к хозяйской спальне.
– Все имеющее начало имеет и конец, этим я утешал себя среди ваших калксов. – Яфе поднял голову от эрметной доски. Последнюю кварту атэв пытался втолковать Крапивнику премудрость великой игры, но пока не преуспел. Серпьент не понимал, зачем нужны правила, когда без них удобнее, а Яфе не мог внятно объяснить, почему одна фигура может ходить только так, а другая эдак, если и та и другая не более чем раскрашенные деревяшки.
– Мой конец не за горами, – нервно хохотнул мириец, – если я завтра отсюда не уберусь!
– А мне тут нравится, – заметил Серпьент, – тепло, смешно и хозяева сносные.
– Тебе хорошо, захотел – полетал или поползал, а мы как в тюрьме сидим.
– Не хочешь, не сиди. – Серпьент двинул «Адмирала» так, словно тот был «Сотней конных», и довольно захихикал.
– Ага, сейчас отправлюсь гулять по замку, – огрызнулся Рафаэль.
– Не хочешь по замку, гуляй по полям, – Крапивник откинулся на спину и заложил ногу за ногу. – Дурацкая штука. Зачем делать столько лишнего, если можно сразу выиграть?
– Эта игра развивает разум и терпение, – вмешался Николай.
– Вот пусть тогда Рафаэль в нее играет, – отрезал Крапивник.
– Я понимаю нашего друга, но Творец учит кротости и смирению.
– Нет, – Рито вскочил, – вы как хотите, а я завтра же уйду. Подвергать Эгона и Ильду опасности нельзя, а прятаться… Я не мышь!
– Ты не мышь, – согласился Крапивник, – ты дурак. С чего ты взял, что тебя заметят, если ты этого не хочешь? Я тут слушал, как ты о своей везучести разорялся, а нет бы мозгами пораскинуть.
– Ты о чем?
– О том, что в тебе Кровь проснулась, вот о чем! Потому тебя никто и не замечает, когда ты этого не хочешь! А ты, – Серпьент не очень удачно передразнил Рито, – «мне снова повезло, стражники меня не заметили», «мне опять повезло, меня никто не увидел», «мне повезло, погоня ошиблась»… Как же, стражники виноваты!
– Ты хочешь сказать, что я становлюсь невидимкой?
– Пеньком ты становишься, проешь тебя гусеница…
– Почтенный Серпьент, – подал голос Николай, – вы все же иногда следите за своими словами.
– Не в словах дело, – отмахнулся Рито.
– Именно что в словах. Ты идешь по лесу, стоит пень. Ты много на него смотришь? Нет. Ты его ВИДИШЬ, но не замечаешь. Если сесть не хочешь или, там, гриб найти. Вот и ты так. Тебя видят, но не замечают, пока ты сам на рожон не попрешь.
– Ну тогда, на дороге нас очень даже догоняли.
– А ты вспомни, чего хотел? Не умом, а на самом деле. Прятаться или драться?
– Драться, – подумав, честно признался Кэрна. – Если бы не Яфе, я бы остался на площади и убивал бы, пока меня не прикончили. – Вот видишь! – назидательно сказал Серпьент.
– Погоди… Ты говоришь, Кровь? Знаешь, что-то в этом есть… Моя сестра… Она тоже однажды испугалась и, выходит, глаза чужим отвела?! Мы думали, повезло.
– Просто так никому не везет, – назидательно объявил Крапивник, – хотя вам и повезло встретить МЕНЯ. Что бы вы без меня делали?
– Значит, если я сейчас пойду по замку, на меня никто внимания не обратит?
– Ну, если ты никого с ног не собьешь и красные штаны не наденешь… А вообще тебе учиться надо.
– Чему?
– Чему-чему… Магии, вестимо! Силы тебе не занимать, ума не хватает, это так, ну да не всем умными родиться. Короче, я согласен тебя учить.
ЭСТЕЛЬ ОСКОРА
Я ожидала чего и кого угодно, но не тех, кто попался на мою удочку на самом деле. Начнем с того, что их было четверо, и я сразу поняла, кто они. Слишком долго я носила кольцо Эрасти, чтобы не узнать совершивших пресловутые Непростимые Грехи. Этот бой мог стать для меня последним, ведь я разделила свою силу, защищая Александра. Это было ошибкой, но я не боялась. Когда встречаешься лицом к лицу с таким врагом, страх исчезает, и ты превращаешься в совершенное оружие, лишенное жалости и сомнений. Ты должен убить, уничтожить – это твои враги, ради этой встречи ты прошел через ад, становясь тем, кем ты стал. Я знала, кто передо мной, но они не могли знать, кто я. Схватка была неизбежна, и потому мы позволили себе роскошь рассмотреть друг друга. Я с какой-то нездоровой жадностью изучала тех, кто раз за разом заставлял полыхать кольцо Предательства, толкая Тарру к пропасти.
В лицо я знала двоих – Анхеля, пославшего на смерть названого брата, и негодяя, по милости которого кровь Рене восстала сама на себя. Портретами «Светлого» Мунт был завешан уже в мое время, а Лумэна я видела в Фей-Вэйе, когда пробралась туда в кошачьей шкуре, увязавшись за Эстелой ре Фло. Мерзавец, он опозорил и предал кровь Рене, но я должна сохранять спокойствие. Нужно понять, чего от них ждать, а не кипеть от ненависти.
Итак, Анхель Светлый и Жан Лумэн. Если они сохранили свое «я», то я знаю, что им сказать… А вот
