Победный вой лльямы возвестил о том, что приказ исполнен.
– Встань, – разрешил Рамиэрль и подошел взглянуть, что осталось от магического посоха. От него не осталось ничего. Мокрое место, если оно и было, высохло под пузом Волчонки. На белом мраморе темнело обгорелое пятно, и все! Ну и слава Звездному Лебедю.
– Умница!
Тварешка подскочила на всех четырех лапах и завертелась черно-красным жарким волчком.
– Уничтожь зеркало! Во имя Звезд… Ты можешь… Скорее!
Снова! Кто же тут? Уничтожить зеркало? Легко сказать. Нэо честно склонился над безумным творением Белого Старца, соображая, что с этим делать.
Сам хозяин Вархи – Гридэтара – все еще был жив и в сознании. С такой злобой на Нэо не глядели даже Эанке с Тэноллианом. Эльф чувствовал тяжелую, отчаянную ненависть к Свету, Тьме, Тарре, эльфам, смертным, богам, камням, букашкам… Пусть все летит в тартарары, рушится, корчится в страшных, бесконечных муках.
– Не смотри на него!
Тоненько заскулила лльяма, по телу Белого Старца пробежала судорога, «снег» на тощей груди вспыхнул нестерпимо яркими цветами, а зеркальная поверхность медленно вздымалась и опускалась, переливаясь сонными волнами.
– Не смотри…
Усилием воли Рамиэрль оторвал взгляд от погибающего и вновь увидел себя. Звездный Лебедь, на кого он похож! Волосы спутались, на лбу и щеке какие-то ссадины, а он даже не помнит, где и как их заработал. Нэо поднял руку, чтоб стереть кровь, но пальцы не нащупали никаких царапин и остались сухими. Эльф провел ладонью по лицу – в зеркале его рука не появилась. Нэо покачал головой, отражение осталось неподвижным. Зеркало перестало быть зеркалом или никогда им и не было? И как прикажете его уничтожить?
Нэо опустился на колени, ухватился руками за края впадины и заглянул вниз. Рядом с первым отражением появилось второе – бледное, правильное лицо, на котором не было ни крови, ни порезов.
– Не смотри туда!
– Где ты?
– Здесь… Времени не остается… Не пытайся понять!.. Действуй!.. Не касайся больше Света… Сейчас он опасен… Зачерпни из Тьмы… Ты можешь…
Отражение! С ним говорит его первое отражение!
– Скорее! Во имя Звезд…
Гридэтара вновь зашелся в длинном, неистовом крике. Страшная гибель, отчего ж Белый Старец не просит его добить? От ненависти! Он что-то знает, что-то гибельное для остающихся. Отражение право! Пусть пламя Ангеса поглотит безумного мага с его кошмарным зеркалом, и будь что будет!
– Ты! – никак Старец? Заговорил… – Смотри, кого ты убиваешь!
– Не смотри!
Но Нэо уже увидел – на отвесной, отливающей сумасшедшими красками стене кто-то висел.
– Не медли, – тихий, прерывистый голос пленника странным образом прорывался сквозь нарастающий вой и визг, – меня не спасти… Но все остальное можно… Ударь!
– Ты можешь забрать его, – выкрикнул Хозяин Вархи, – его больше никто не держит! Он безумен, но это поправимо…
– Не теряй времени! Во имя Звезд!.. Если Тарра для тебя значит хоть что-то – бей…
Нэо стиснул зубы и потянулся к Бездне. На этот раз дело пошло быстрее – не было нужды скрываться и рядом была лльяма. Рамиэрль опустился на колени, уставившись в горящие глаза. Так было легче, но эльф чуть не отшатнулся, чувствуя, что сам вот-вот сольется с темным огнем.
– Скорее…
Рамиэрль и так спешил, как мог. Его никто этому не учил, но он чувствовал, как где-то далеко из Пламени и Тьмы свивается чудовищный хлыст. Нэо из последних сил тащил его в Варху, было страшно тяжело, но потом Рамиэрлю показалось, что кто-то перехватил его ношу, а затем эльфа швырнуло к краю площадки.
– Прощай… Беги… Вниз…
Нэо кинулся прочь по белым блестящим ступенькам. Он почти достиг подножия, когда раздался грохот, и верх башни расцвел чудовищным черно-багровым лилионом.
2896 год от В.И.
29-й день месяца Звездного Вихря
ТАЯНА. ГЕЛАНЬ
Александр полагал, что предстоит что-то вроде заседания Генеральных Штатов, и разумеется, ошибся. Таянские обычаи не имели с мунтскими ничего общего. Выборные от гильдий, торговцы, откупщики и крестьяне на гомону [45] не допускались. В коронном зале Высокого Замка собирались лишь нобили, избираемые в милитариях [46] на малых гомониках. Еще по осени Анджей разослал гонцов, оповещая о Большой Гомоне, назначенной по традиции на самый короткий день года.
И гоцарство [47], и знаменные нобили [48] отнеслись к приглашению по-таянски. Выборные начали съезжаться в Гелань еще по первому снегу. Старики вспоминали молодость и поругивали молодежь, молодежь крутила усы перед столичными
