лошадей.
Десять конных сотен стремительно проскочили брод и обрушились на болтавшихся у воды ифранцев. Аршо подобной наглости не ожидал. Гартаж сыграл отменно, умело опрокинув стоящий у переправы полк. Ифранец тоже не подкачал, бросив на помощь часть кавалерии второй линии. Сезар не мог рассмотреть консигны, но это явно были не худшие части. Теперь на одного арцийца приходилось два, а то и три противника, но драки не получилось. Гартаж и Сержи сделали то, что им велели, а именно – развернулись и помчались назад по собственным следам, увлекая за собой раззадорившихся преследователей.
2896 год от В.И.
1-й день месяца Дракона
ОРГОНДА. ПОРОСЯЧИЙ БРОД
Жуай умел ценить и чужую удаль, и чужую выучку. Оргондцы… Маршал пригляделся: нет, не оргондцы! Арцийцы, и не просто арцийцы! Своими дальнозоркими глазами Ипполит сразу же заприметил рыцаря, мчавшегося в первых рядах. Воин на гнедом жеребце с белой передней бабкой был Эженом Гартажем, непревзойденным командиром авангарда или, если приходилось отступать, арьергарда. Эжен никогда не водил за собой большие армии, в этом ему с Тагэре и Мальвани было не тягаться, но исполнить их замысел, став щитом или наконечником копья, лучше не мог никто.
Узнав о предательстве Вилльо, смерти Александра и решении Церкви, Эжен увел несмирившихся в Оргонду. У него к ифранцам особый счет: среди «волчат» был и его сын Одуэн… Ипполит со странным чувством смотрел на легендарного графа, рядом с которым трепетала сигна с орлиной лапой, известная всем, кто знал, как держать меч и копье. Гартаж еще ни разу не подвел в бою ни своих солдат, ни своего сюзерена, он не из тех, кто с горя теряет голову, но мстить будет, пока жив или пока по земле ходит хоть кто-то из виновников Гразы.
«Орлиная лапа» маячила уже совсем близко. Опрокинув растерявшихся от неожиданности «Куропаток», арцийцы повернули к реке, но, видимо, поняли, что погони нет и, развернувшись на середине Ньера, вновь понеслись к ифранскому берегу. Всадники изображали из себя морской прибой, то выскакивая на сушу и сбивая подвернувшихся под руку недотеп, то отступая, они носились туда-сюда по мелководью, поднимая тучи брызг, и при этом умудрялись не сбиваться в кучу и не мешать друг другу.
Ипполит махнул рукой одному из полковников.
– Пусть «Черные стрижи» атакуют, а за ними пойдут «Соловьи».
Командир «Стрижей», квадратный человек с унылым носом, был отнюдь не дураком.
– Монсигнор, нас явно провоцируют на атаку через реку, видимо, за холмом засада.
– Наверняка, – согласился Аршо-Жуай, – но вы все равно атакуйте…
– Вы бросаете нас на оргондские копья, и все потому, что полгода назад…
– Не будьте слишком злопамятным, барон, – в голосе маршала зазвенел металл, – это вам не идет… Если на вас навалятся большими силами, вы отойдете, только и всего. Неужели вы не в состоянии сделать то же, что делает Эжен Гартаж?
Командир «Стрижей» не ошибся. Атака арцийцев – ловушка. Старая, как мир, но не ставшая от этого менее опасной. Воины, особенно кавалеристы из привилегированных полков, не так уж и далеко ушли от борзых. Увидят убегающую добычу, и вперед! Догнать и затрясти. В лучшем случае принести хозяину, в худшем – сожрать самим. Только тяжелые конники не зайцы и даже не лисы, преследователь сам рискует остаться без хвоста, а то и без головы…
– Сигнор маршал, я полагаю…
– Барон, меня не волнует, что вы полагаете. Ваше дело выполнять приказ!
Барон скрипнул зубами и поскакал к своим. Он был и прав, и не прав. Ипполит Аршо-Жуай не был ни злопамятным, ни мстительным, и уж точно маршал не стал бы посылать на верную гибель один из лучших полков только потому, что в прошлом году один из лейтенантов непочтительно отозвался о нем как о полководце. Но для того чтобы узнать, что задумал Мальвани, нужно было кем-то пожертвовать. «Стрижи» для этого вполне подходили, к тому же это был знаменитый полк, увидев их сигну, Сезар поймет, что ловушка сработала, и пустит в ход, что задумал…
2896 год от В.И.
1-й день месяца Дракона
ОРГОНДА. ПОРОСЯЧИЙ БРОД
С каким бы удовольствием герцог Мальвани сейчас мчался вперед, а не смотрел из укрытия, как дерутся другие, но он потерял это право, надев на себя герцогскую цепь. Да, короли и герцоги тоже уходят в бой, но лишь тогда, когда они – последний резерв, который есть у их подданных. Александр на Гразском поле рубился во главе обреченного отряда и был прав, а вот ему до поры до времени придется оберегать собственную голову. Сезар приподнял руку, защищая глаза от солнечных лучей. Что ж, у Мелового было еще жарче и еще безнадежнее, а эту битву он выиграет, и это станет началом большой войны.
Герцог холодно улыбнулся, глядя, как его авангард пляшет по взбаламученной реке. До Поросячьего брода вода была чистой и прозрачной. Ниже ей не побрезговало бы разве что давшее мели имя животное. Эжен Гартаж и его ребята трудились на совесть, но Ипполит медлил. Ничего никуда не денется, переправляться в другом месте еще хуже, а врасплох оргондскую армию ему не застать, он это понимает, да и Диего со спины не сбросить, мирийцы вцепились в добычу намертво.
Ага, зашевелились! И кто это у нас? Идут хорошо, слаженно, не медленно, но и не слишком быстро. Что за сигна? Против солнца и не разглядеть, но полк не из последних, это точно. Или «Сойки», или «Жаворонки», или «Стрижи»… Но один полк – это маловато! Ага, пошел второй да еще те лопухи, что стояли на берегу. Так он и думал, три полка. Ипполит – опытный лис, половину пустил вперед, половину держит при себе. Ну и пусть, дойдут руки и до них…
Ифранцы почти догнали Гартажа, который, разумеется, скакал в последних рядах. Старый упрямец, ведь ему же было сказано! У возникающих из солнечного сияния темных силуэтов не было ни сигн, ни тем более лиц, но Сезар узнал и Эжена, и Сержи, отстававшего от графа на полкорпуса. Сандер бы послал в погоню конных арбалетчиков, но в Ифране воевали по старинке. Впрочем, он и сам играл в поддавки, загнав в реку тяжелую конницу. Диего расстроился, ну да его время еще наступит.
