воротника, и, лавируя между гостями, направился в сторону Альбера. Разумеется, тот его окликнул. Дружеские отношения арцийского дипломата с Морисом Саррижем и его знаменитым дядей были всем известны, но Базиль полагал, что Жоселин остается в счастливом неведении о его участии в заговоре. В то, что регентша не догадывается о том, что ей противостоит довольно-таки сильная партия, Гризье не верил – дочь Паука была умна и проницательна. Она боялась Вардо, но на Мориса смотрела как на вертопраха, а на его арцийского приятеля как на «пуделя», что и требовалось доказать.
«Собачья» репутация Базиля была заговорщикам на пользу, а самого графа мысль, что он ходит по лезвию ножа, предавая двух монархов сразу, грела, как хорошее вино. Если б только Морис не был любовником жены Вардо или хотя бы ничего об этом не говорил приятелю! Хотя, какие глупости! Они и подружились-то из-за этой истории.
– Монсигнор!
– Здравствуйте, Базиль. Слышали новости?
– Для того чтобы ответить, я должен понять, что вы имеете в виду.
– Оргондскую кампанию и арцийскую чуму.
– Что ж, о существовании и первого, и второго я осведомлен, но о подробностях нет. Итак, что слышно из Оргонды?
– Новости из Арции вас интересуют меньше.
– Разумеется, – Базиль взял у проходящего слуги кубок, – ведь меня сейчас в Арции нет. Что до чумы, то, как мне кажется, она еще только начинается.
Граф Вардо внимательно взглянул на своего собеседника и заметил:
– К нашему большому сожалению, маршал Аршо-Жуай пока не оправдал возложенных на него надежд.
– Или Сезар Мальвани оправдал возложенные на него опасения?
– Можно сказать и так, но охотника на тигров из Ипполита не получилось. Мальвани обвел наших стратегов вокруг пальца и заставил прогуляться вдоль Ньера. Сначала Аршо хотел обойтись без генерального сражения и сразу же двинуться к Лиарэ, но, побегав наперегонки с Мальвани, стал мечтать о драке.
– Ну, драться для Тигра одно удовольствие, – заметил Базиль, – маршал Аршо получит то, что хочет.
– И потеряет маршальский жезл, – встрял в разговор какой-то сплетник, – из-за его нерасторопности Ее Высочеству пришлось принять условия дарнийцев. Кстати, хочу сообщить вам приятное известие: оргондский лагерь наконец-то взят. Вернее, – сплетник внимательно посмотрел на графа Мо, – следует говорить арцийский.
– О нет, – покачал головой Базиль, – ни в коем случае, иначе мне пришлось бы называть арцийцами и правящую в Лиарэ семейку, а это неприятно, учитывая их происхождение. Пусть лучше остаются оргондцами…
– Имена Мальвани и Тагэре столь ненавистны послу Его Величества?
– В каждом государстве есть имена, раздражающие слух монарха, а значит, и тех, кто ему служит.
У Жоселин была мерзкая привычка подходить незаметно, хотя Пьер Тартю со своей манерой сидеть на троне и требовать почестей для своей тощей задницы был еще хуже.
– Сигнор Мо, – регентша была сама любезность, – граф Альбер уже попросил вас об услуге?
– Я с радостью ее окажу, если это не ущемит интересов моего короля, – фиалковые глаза арцийца были совершенно безмятежными.
– Дело в том, – продолжала мурлыкать Жоселин, – что супруга господина графа обеспокоена судьбой своего брата. Видите ли, ей снятся дурные сны.
– Это очень печально, – согласился Базиль, не понимая, к чему клонит Жоселин, но чувствуя, что вступает на тонкий лед.
– Вы, видимо, знаете, что Антуанетта приходится мне кузиной?
– Кузены и даже братья есть почти у всех монархов. К счастью, – простите Ваше Высочество, за оговорку, – к моему глубокому сожалению, Его Величество король Арции по воле судьбы лишен братской и сестринской любви.
Короткий взгляд Альбера предупреждал об осторожности, но Базиль знал, что делает. Тот, кто что-то затевает, на словах должен быть очень осторожен – мать слишком часто это повторяла, чтобы он понял: так думают все интриганы. Значит, тот, кто дерзит, останется вне подозрений!
– Некоторые (регентша подчеркнула это слово) нобили полагают, что брат Антуанетты имеет определенные права на престол. К несчастью, юноша очень слаб здоровьем и вынужден жить в уединении на попечении антонианцев. Это порождает неприятные слухи. Мы с графом Вардо были бы весьма признательны, если б посол Арции, как лицо непредвзятое и чуждое здешних политических интриг, согласился встретиться с моим кузеном Роланом, переговорить с ним наедине, передать письма от сестры и привезти ей ответ. Надеюсь, это послужит веским доказательством того, что в затворничестве Ролана нет ничего противоестественного.
– Я счастлив служить высокой сигноре, – Базиль почтительно поднес к губам неопределенного цвета ленту, показывающую, где у Жоселин должна быть талия. Хотя зачем она ручке от метлы? – Но не проще ли сигноре Антуанетте самой проведать брата?
– В антонианскую обитель нет хода женщинам.
– В таком случае, я готов. Надеюсь, к моему возвращению я смогу поздравить вас с победой.
– Нас, граф, – Жоселин блеснула острыми беличьими зубками, – победа над Мальвани – это окончательная победа над Тагэре. К несчастью, муж Марты оказался слишком проницателен или, – регентша помедлила, – сумел найти друзей там, где не ожидал.
