почему бы и нет?!
2
Добряк Юхан был зол, как сотня крабов при встрече с сотней тещ. Он подсчитывал убытки, вторую неделю подсчитывал! Убытки от непринятых фрахтов. Убытки от налогов. Убытки от пошедших под хвост селедкам взяток. Убытки от войны с ее блокадами и конфискациями, а теперь еще и убыток от дури. Само собой, чужой – себе шкипер дури не позволял, но он регентом не был, а этот миножий пащенок был…
Столичные новости застигли Юхана, когда он честь по чести готовился к праздникам. Проскочив в Метхенберг на хвосте зимних штормов, доставив ардорский груз и вдобавок выиграв два спора, Клюгкатер не мелочился. Накормил от пуза в «Бородатом Карле» ораву бездельников, внес достойный вклад на помин душ угробленных под Хексберг, особо отметив поганца-интенданта, и купил подарки родичам, даже самым дальним. Он все сделал честно, но удача окрысилась не то чтоб лично на Добряка, но на всю кесарию, потому как хуже придурка у штурвала только придурок на троне. Шкипер почти жалел, что по весне отказался от парочки вкусных фрахтов. «Почти» – потому что соваться в Ардору и вообще на юг не хотелось, хоть умри. Судьба, она такая – три раза из одной миски накормит, на четвертый тебя самого сожрет и не хрюкнет, а трижды Добряку уже повезло, значит, пора под корягу, пережидать.
Юхан собирался, отгуляв Торстеновы дни, заняться наконец килеванием, заменить кое-что из рангоута и приглядеться к оставшейся без болвана-сыночка госпоже Браунбард с ее коптильнями, но тут Готфрида хватила кондрашка, а дружки регента на пару с Ледяным угодили под суд. Того и гляди примутся ловить свидетелей, а где у нас свидетели, господа селедки? А свидетели кто у фрошеров, кто у крабьей тещи, один «Селезень» в порту торчит, как нос на морде. И что прикажете делать, если возьмут за жабры и поволокут в суд? Утопишь Ледяного – в Метхенберг можешь не возвращаться, цапнешь Бермессера – того хуже: Фридрих за своего прихвостня хоть кого заклюет. Башка у притырка петушиная, будет кукарекать и клеваться, пока в суп не угодит, и кабы он один!
В том, что дело кончится супом, Юхан не сомневался и в кастрюлю отнюдь не стремился, потому и согласился переговорить с наладившимся в Седые земли молодчиком. Дело на первый взгляд не обнадеживало, но старый Карл, и раньше подкидывавший Добряку фрахты, по праву слыл человеком солидным, совсем уж ерунду сватать бы не стал, и Юхан отправился на встречу.
Молодчик, небогатый дворянин из Фельсенбурга, оказался высоким лохматым парнем с настороженными светлыми глазами и быстрыми движениями. И начал он по-быстрому.
– Мне сказали, господин Клюгкатер, что вы – человек удачливый и серьезный…
– Кто сказал? – осадил разогнавшегося сухопутчика Добряк. Говорить сразу о деле с людьми незнакомыми он не любил. Незнакомый мог оказаться пройдохой или, того хуже, дураком, а с дураками Юхан дел не вел. Покойный интендант в счет не шел – Добряк его не выбирал, блюющая скотина на «Селезне» оказалась по милости кесаря, тоже, к слову сказать, преизрядного болвана.
– Мне посоветовали спросить старого Карла. – Молодчик смотрел прямо, и взгляд у него был хороший. – Я спросил. Карл назвал вас и ваш корабль, я сходил, посмотрел – красавец! Господин Канмахер, с ним меня тоже познакомил Карл, говорит, ваша «птица» еще и умница, и название мне понравилось… «Хитрый селезень» вывернется там, где «Глупый лев» утонет.
– В Метхенберг «Глупых львов» отродясь не водилось, – хмыкнул Юхан. Сухопутчик начинал нравиться. Кораблики – не люди, у них имя почти судьба, только не до всех это доходит. – Вы мне вот что скажите, сударь, – что вы в Седых землях забыли? И как вас называть?
– Называйте Ротгером, а в Седых землях я забыл золото. Как и вы.
– Золото, говорите? – Дворянин, и о деньгах! Либо не дурак, либо врет, но тогда все равно не дурак. – И где это мы его забыли?
– Там же, где Мартин Фельсенбург. Слышали о таком?
– Все слышали, а охотиться кто станет? Мои ребята зверье бить не обучены.
– Зверя будут бить охотники, – улыбнулся Ротгер. – Скажем, десятка три. Влезем?
– Влезть-то влезете…
Добряк охотником не был, но понять, что Ротгер о седоземельской охоте не вчера услыхал, мог. Молодчик знал, за чем и куда суется, хорошо знал, и руки у него были подходящие – не моряцкие грабли и не вялые ручонки, как у некоторых… Затея становилась все привлекательней; она не просто позволяла под благовидным предлогом поднять паруса, но и сулила какие-никакие барыши. На особо денежного гость не тянул, но рассчитаться можно и на обратном пути, мехами. А то и сговориться с охотниками годика на четыре. Возить им харч и снасть и забирать добычу, а кому продавать, найдем. Главное – поживей убраться из Метхенберг. Пока Фридрих не выдумал очередную гадость и пока не вспомнили, что хексбергскую драку видели не только Бермессеровы хвосты.
– Я рассчитываю на вашу сдержанность, капитан. Не хотелось бы, чтобы негоцианты раньше времени проведали о нашей затее.
– Крупные барыши болтовни не любят, – согласился Юхан, – хотя, бывает, и на болтовне заработаешь. Впрочем, такое раз в жизни выпадает.
Ротгер пожал плечами. Ему явно никогда не платили за болтовню; ему вообще вряд ли раньше платили, но голова у парня варила. Ишь как «Утенка» облизал, и ведь ясно, что подходы к шкиперу подбирает, а все равно приятно.
– Когда выйти думаете? – осведомился Добряк и «нечаянно» зевнул. Он уже почти решился, только подумывал, как бы поторопить партнера, но ответ огорошил. Этот Ротгер собирался отчалить через месяц- полтора! Через месяц! А такие дела за месяц не делают, такие дела готовят загодя, если только… Если только кое под кем тоже не загорелось. Ну и кого тогда, господа селедки, пошлют в порт насчет кораблика разнюхать?
– Экий вы шустрый… – протянул враз подобравшийся Юхан. – Спешить – крабью тещу тешить. Путь опасный, в море сейчас неспокойно… Парни мои при деньгах еще, да и подустали. Шутка ли, в такую погоду да из Ардоры… Ребята, почитай, всю дорогу с мачт не слезали, ни часа передышки!
– И за Страббе?
За Страббе они, само собой, отдохнули, но откуда об этом знать охотничку с гор? Неоткуда ему знать…
– А что за Страббе? – переспросил Юхан, вцепившись взглядом в собеседника. – Шквал был за Страббе, чуть не булькнули!
– Надо же, – посочувствовал Ротгер, и Юхан понял – врет! Вот сейчас и врет, как поп вдове, только другой оказии поди дождись, а убираться надо, в этом Добряк не сомневался. Вот как тогда, у Хексберг, чувствовал, что надо свернуть на юг, и не прогадал, так и теперь.
3
Попался! И как глупо… Этот Юхан слова вяжет не хуже, чем узлы, но играть надо до конца. Шкипер слишком часто зевает, чтобы это было правдой, ему
– Я мечтал об этой охоте всю жизнь, – улыбнулся Руппи, – но мог рассчитывать разве что пристать к чужой экспедиции, а тут неожиданно повезло… Меня отыскал наш сосед, я не стану называть его имя. Он не из тех, кто готов ждать. Сейчас он хочет поохотиться в Седых землях, и мне поручено найти корабль и собрать охотников. Это богатый человек, достаточно богатый, чтобы уплатить задаток.
Какой-то вельможа, которому приспичило скрыться, вспомнил про обедневшего соседа-моряка, свихнувшегося на северной охоте… Хорошо, что он загодя придумал вторую сказку, которая оказалась бы правдой, будь Фельсенбурги и Штарквинды не столь сильны. Бабушка может позволить себе отсиживаться в родовых владениях и принимать у себя союзников послабее, но не всех же!
– Он едет с нами, этот сосед?
– Да, ему наскучил дом и особенно жена… Мы будем обсуждать условия или Седые земли для «Хитрого селезня» слишком далеки?
– Не дальше Агмарена! Но месяц – это мало. Идти на север нужно под другими парусами, а если еще и зимовать…
Они еще не ударили по рукам, но Руппи понял – есть! В Седые земли Добряк пойдет, именно в Седые, и
