Валентин Валентинович пошел Егору навстречу. И каждому приезду классика готовит что-то особенное, в его стиле, но, однако, сугубо эксклюзивное.
Капсула 15. ХАЛЯВНАЯ ПАСТА
Семену Пигалеву, механику фабрики бульонных кубиков, ее всучили в подземном переходе, на выходе метро “Баррикадная”. Зубная паста “Свежесть истины”. И назовут же! Рекламщики, мать их! По глобальным понятиям решили протанцеваться.
Однако, из-за сэкономленной двадцатки, было приятно. Зарплату бульонщики получали мизерную. Да и ту с опозданием. Ну, не хотят россияне жрать эту куриную труху. Не желают!
Дома вытащил пасту из коробки и обомлел. Тюбик озорно переливался всеми цветами радуги. Объемная голограмма качества дразнила глаз.
Сеня, хохмы ради, прочитал все надписи.
Кариес, так. Кровоточивость десен, ясно. Освежающий запах, само собой. А это что такое?
Начертанный игривой вязью лозунг гласил: “Утром почистил пастой зубы — день говоришь правду”.
— Кретины! — выругался Семен. — Издеваются над потребителем.
Долго не мог заснуть.
Ворочалась, а потом по-богатырски захрапела, жена, Клавка. В два часа ночи зачем-то искала свою вставную челюсть теща, Вера Васильевна. Вскрикивал от воинственных снов сын, Максимка.
Сеня задумался о жизни.
Удивительно, за свои тридцать пять лет он почти никому не говорил правды. Уворачивался, уходил угрем. И чего добился? Дрянная работенка, дура-жена, теща со вставной челюстью.
Хотя бы один денек лепить всем правду-матку в глаза! Расправить плечи! Вздохнуть полной грудью!
В блаженных мыслях уснул.
А утром выдавил на щетку белоснежную пасту.
О, как дерет десны! Какая ядреная свежесть!
Нет, вчера ему определенно повезло.
Отщелкивая пальцами какой-то разудалый ритм, вышел из ванны.
Пузом наткнулся на жену, Клавдию.
— Дома жрать нечего, а он пальцами щелкает, — с перекошенным от злости ртом сказала супруга. — Требуй, дурень, зарплату!
— Клава, дай ему в зубы! — вырулила из-за угла теща.
— Мама, не базарьте! — лучезарно взглянул на неродную родственницу Сеня. — Неровен час, челюсть потеряете. Она денег стоит.
— Папа, дай на мороженое, — подтягивая сопли, попросил сынок, Максим.
Семен всегда врал сыну, мол, гол, как сокол, а тут вывернул карманы, все отдал до копейки.
— Много! — изумился Макс.
— Угостишь приятеля, — посоветовал Пигалев. — Ну, покедова.
Покинул пенаты под гробовое молчание домочадцев.
На работу шел с радостью. Душа легка, свободна!
Жизнь, она штука, господа-товарищи, славная!
Бетонные казематы фабрики встретили его куриной вонью.
Ноздри привычно зачесались от въедливой, прогорклой пыли.
Десять лет он здесь ишачит, десять лет…
Пигалев решил сразу идти к директору.
С размаху, ударом ноги, открыл дубовую дверь.
— Что же ты, собака, людей голодом моришь? — Семен заиграл желваками.
Огромный, с глазами навыкате, лысый мужчина залился свекольным колером:
— Вон из кабинета!
— Я тебе покажу вон! На фабрике не продохнуть. В столовой тараканы и крысы. Сукин сын ты, а не директор!
— Фамилия? — босс трясущейся рукой налил стакан газировки.
— Пигалев.
— Должность?
— Механик.
— Ты уволен, механик Пигалев.
— Так, да?
Семен лбом боднул шефа в подбородок. Тот с грохотом, закинув ноги, завалился навзничь.
С гордо поднятой головой Сеня покинул место сраженья.
Чувствовал себя окрыленным.
…В тот день переделал много дел.
Вдрызг разругался с супругой. На улице подрался с татуированным хулиганом. Перевел через улицу подслеповатую старушку. На Останкинском пруде покормил уточек-гоголей и лебедей-шипунов.
Где ночевать? Домой идти категорически не хотелось. Решил покемарить на вокзале.
На выходе метро “Комсомольская” ему опять всучили халявную пасту. С названием “Торжество иллюзии”. И лозунгом — “Хочешь воплотить иллюзию — почисть зубы”.
Вот так креативщики, выдумщики щелкоперы!
На вокзальной лавке было жестко, но Пигалев заснул сном младенца.
Утром Семен зашел в уборную, пополоскал новой пастой зубы, и обомлел. Что он наделал?! До чего дошел?!
Бомжует на вокзале. Без единой копейки. С лиловым фингалом под глазом, следом уличной битвы с татуированной гадиной.
На фабрику! Срочно!
Семен прибежал на недавно постылое производство, кинулся в ноги директору:
— Пожалей, отец!
Патрон посмотрел на него с испугом, а потом промолвил:
— А ведь вчера ты говорил толковые вещи. Я приказал во всех цехах поставить могучую вытяжку. Все задолжности по зарплате будут выплачены в ближайшие дни.
— Возьмите назад… Хоть дворником!
— Зачем дворником? Я назначаю тебя уполномоченным по безопасности труда. Будешь моей правой рукой. Ходи по цехам, общайся с народом.
Дома Сеня зацеловал жену Клавдию, пообещал новый зубной протез теще. Вере Васильевне, а сыну китайский велосипед.
Супруге преподнес торт “Прага”, сыну флотский бинокль, а теще розы.
Жена назвала его “голубем”, теща погладила его по щеке, сынишка сказал, что гордится отцом.
Жизнь налаживается!
Вечером выкинул пасту “Свежесть истины” в поганое ведро. “Торжество иллюзии” поставил на самое видное место.
Как-то на выходе из метро “Китай-город” Семену опять сунули халявную пасту.
Название простенькое — “Нирвана”.
