порядке.
— Просто иди за мной, — наставлял он. Я икнула и двинулась, используя его спину как ориентир.
Спустя несколько шагов я врезалась в него и охнула.
— Ни ыстанавлъвайся так внизъпно!
Когда я это говорила, знакомая тьма изменилась в нечто иное. Я проследила взгляд Гаури и увидела затененную луну. Это были не облака… Две тени стояли на крыше, перекрывая лунный свет. Злобная воля нахлынула на меня как приливная волна, отрезвляя в момент.
— Эт-т-та… — бормотала я, все еще чуточку нечленораздельно. Но я
— Мазоку, — произнес Гаури.
Один мазоку стоял, скрестив руки, изодранный плащ развевался по ветру; на лице белая каменная маска, вроде театральных, плащ и тюрбан оставляли открытыми только глаза. Похоже, что внутри плаща не было ничего кроме черноты, хотя трудно понять ночью. Рядом присела черная масса, напоминающая изуродованного человека в длинной черной маске, и на левой стороне лица поверх нее дополнительно плоская белая маска. Так вот кто наблюдал за нами из-за спин нанятых Деймией бандитов. Волосы демона с двумя масками от порывов ветра звенели как струны. Он указал на нас неестественно длинными руками.
— Гости Талима… — сказал он низким голосом, который можно описать словом 'липкий'. На мгновение сверкнул зеленый самоцвет на белой маске… возможно глаз.
— Вы не станете браться за эту работу? Не станете, если хотите прожить долго…
— Хорошо если вы учтете наши слова, хорошо, если проигнорируете их. Поскольку это — ваш способ выбрать жизнь, — другой демон разговаривал спокойно. Такой голос у проповедника обеспечит церкви большой процент женщин среди прихожан.
Я хрипло засмеялась.
— Чво ты сказал? выдво не меете рава гъварить нам че дылать!
Мазоку отступили назад, очевидно напуганные моими словами.
— Что ты сказал? Вы двое не имеете права говорить нам, что делать, вот что она сказала, — уверенно перевел Гаури.
Демон с двумя масками прикусил язык.
— Что делать, уважаемый Сейграм? Мне претит драться с двумя пьянчугами…
— Не волнуйся, Гио. Наша задача предупредить их… больше ничего делать не нужно, — с горечью сказал мазоку в белой маске, именуемый Сейграмом.
Гио со вздохом обернулся к нам:
— Не вмешивайтесь в это дело, ясно?
— Он сказал: ни вмъшвайтесь в ыто дело, — перевел для меня Гаури. Я моргнула… это не надо было переводить! Ты в своем уме? Похоже, я переоценила сопротивляемость Гаури алкоголю…
— Вас предупредили, — закончил Гио, и они растворились во тьме. Злобная воля исчезла, оставив лишь яркую полную луну.
— Хохо… хтите дратса съ мной? Я прву вас ны части! — пробубнила я.
— Хохо… хотите драться со мной? Я порву вас на части! — идеально переводя мою фразу, сказал Гаури в пустоту. Пьян! Он
Проснувшись следующим утром, я чувствовала себя вполне пристойно. Разбудила Гаури, и, завтракая в харчевне при гостинице, мы строили планы.
— Что будем делать? — спросила я. — Деймия нанял мазоку?
— Да-а? — безучастно спросил Гаури, останавливая вилку на полпути ко рту.
Он открылся! Рывок правой рукой и кусок вареной курицы с его тарелки схвачен и съеден.
— Э-эй! — Гаури кричал, спохватившись от неожиданности.
— Сам виноват! Нечего терять бдительность! — парировала я.
— Ах, так, сама напросилась! — он дернулся. — Кийя!
— Что! Воровать яйца подло! — да как он посмел! Никогда не прощу! Я подняла палец, молнии затрещали в воздухе. (Как грубо с моей стороны…)
— Хоть ты и мой товарищ, воровать яйца у меня, волшебницы и воительницы, Лины Инверс, это действие, которое могут простить на земле, на небесах и повсюду среди людей, но я не могу!
Гаури вскинул брови.
— Нормальные люди называют это 'эгоизм'.
— Заткнись! — я вскипела. — Раз ты так захотел, получи!
— Ааагхх! — завопил Гаури. — Моя кровянка! Как тебе понравиться… это?!
Вмешался спокойный голос:
— Простите, сэр, мэм…
— Ты чудовище! Готовься к нападению!
— Немыслимо, что за коварная атака! Как на счет двойной атаки с финтом!
— Демон! Дьявол! Ладно-ладно…
— …Простите, сэр, мэм…
— Получи, мой секретный прием! Гьяя!
— Ты не получишь мой последний кусок курицы! Кийя Кийя КИЙЯ!
— СЭР! МЭМ!
Я и Гаури моргнули. Восстановив самообладание, мы прекратили визжать и замерли со скрещенными в воздухе ножами и вилками. Мужчина средних лет (трактирщик) хмуро наблюдал, как последний кусок курицы упал с нашего обеденного прибора на пол.
— Пожалуйста, сохраняйте тишину!
Мы вернулись в комнату Гаури.
— Ладно… так что ты думаешь о тех парнях? — снова спросила я.
— Так о каких 'тех парнях' ты говоришь? — переспросил Гаури, сидя напротив меня за маленьким столом.
— О чем ты? Естественно это два мазоку, встреченные нами прошлой ночью.
— Мазоку?
Я вздохнула. И за что мне это?
— Те, которые преградили нам путь, когда мы возвращались от Талима.
— А-а-а! — Гаури осенено хлопнул в ладоши. — Я ничего такого не помню! — я упала вместе со стулом, наделав немало шума. — Когда я пьян, моя память отказывает мне. По утверждениям других, вид у меня при этом совершенно трезвый. Я помню события в особняке Талима, но не помню, что было дальше.
Я вздохнула. Не имея другого выбора, я посвятила его в события прошлой ночи. Так и знала, что он пьян…
— Ага, — кивнул Гаури. — Так вот что произошло.
— Да, — пробормотала я. — Вроде того.
— Я так ничего и не вспомнил. Ты столько выпила и все равно сохранила ясное сознание. Похвально.
— Нашел чему радоваться! — я загордилась, потом одумалась. — Это только отвлекает нас.
— Да… — Гаури опер голову на локоть и задумался. — Самое очевидное решение, что мазоку — это убийцы Деймии, так?
Я кивнула.
— Так, хотя шаблонный вывод.
— Тогда ты собираешься…? — спросил Гаури, криво улыбнувшись.
— Точно. Хоть это будет еще более шаблонно.
Я встала.
