спешили покинуть вспыхнувшую под ногами родную землю.
Республиканская пресса проявляла удивительное чувство юмора, комментируя эти явления повседневности. Например «Голос Чечено-Ингушетии» порадовал читателей сообщением, что «Никто их (русских –
В конце концов, когда происходящее вообще перестало укладываться в голове, заместитель генерального прокурора республики все-таки попытался всерьез оправдаться на страницах чеченской прессы [15]. Утверждал, что в республике-де происходит «стихийная реституция», но «мы» ее пресекаем, приводя в пример, дело какого-то Сайдалиева, которого заставили покинуть незаконно захваченную квартиру.
Однако проку от этих разговоров не было. В мае 1994 года в станице Ассиновской «изгнаны из своих домов граждане станицы: Смык В., Полякова В., Жариков И., Золотова М., Ручица П. И., даже не продав дома за бесценок, лишились всего», - пишут Дудаеву жители станицы [16] . Захват жилья зачастую оканчивается гибелью или бесследным исчезновением владельца. От этих посягательств не застрахован ни сельский дом, ни комната в коммуналке, любой русский в Чечне бесправен и только ленивый не попытается «приобрести» за его счет недвижимость.
Таким образом, в 1990-е было захвачено более 100 тысяч домов и квартир [17]. Начиная с середины 1980-х годов, этническими чеченцами совершается множество преступлений против нечеченского – и в первую очередь русского населения.
Во-первых, это открытые нападения в общественных местах, зачастую, без какой-либо конкретной цели: А1 избили и ограбили около здания Совета Министров (днем, днем, господа!), взяв три рубля и авторучку.
Р. А. изнасилована в третьей городской больнице группой подростков-чеченцев, потом ее с какой-то изуверской фантазией под угрозой ножа заставляют совокупляться с собакой. Наталья К. (со слов A7) была похищена вместе с тремя другими девушками и пять месяцев в качестве рабыни провела в отряде боевиков. Один из них насилуя, всегда прижигал её сигаретами, чтобы та стонала «для страсти». Позже всех троих пленниц убили под Ведено: вывели на реку и расстреляли. Пуля попала К. в голову по касательной и лишь контузила ее. Наталья упала в воду, и её унесло вниз по течению, где ее подобрала колонна российских войск.
Что уж говорить про грабежи, угон автотранспорта (по свидетельству А2 в 1992-м в угоне значилось более 10 000 единиц)? Порой поражает бессмысленность подобных деяний: в мае 1993-го пытались отнять инвалидную (зачем?!) машину у русского. Не удалось, потому что та была неисправна. Бандиты подожгли машину и заперли хозяина вместе с ней в гараже, - спасся чудом [18] .
Объяснить это волной насильственных преступлений, прокатившейся в начале 1990-х по России – невозможно. Масштабы и организованность этой акции значительно превосходят возможности оргпреступности тех лет.
В 1992-м в Грозном на школу было совершено нападение. Детей (седьмой класс) взяли в заложники и удерживали в течение суток. «Было совершено групповое изнасилование всего класса и трех учительниц», - сообщает один из свидетелей [19].
«Был свидетелем сцены, как четверо пьяных шакалов дое..лись, - другого слова просто нет, - к молодому армейскому лейтенанту, прямо возле “Детского Мира”, рядом с 1-й школой. … Господи, как они его втроем избивали…. Если бы я чем-то мог помочь, но у всех четверых стволы в руках. Трое “развлекаются”, а четвертый стоит и караулит…»(А1).
Лисицына, проживавшая близ грозненского вокзала, каждый день наблюдала грабежи поездов [20].
В происходившем с большой достоверностью можно выделить общую побуждающую силу совершения преступлений. Любые осмысленные мотивы: жажды наживы, пьяный кураж, похоть отходят на второй план или вовсе отсутствуют, при главной побудительной силе – национальной ненависти. Или, что точнее, ксенофобии – ненависти ко всему чуждому,
В происходящем прослеживается некое сходство со стихией «хрустальной ночи» или антинемецких погромов 1914-го. Объединяющее погромщиков ощущение собственной безнаказанности, толкает их на все новые и новые преступления, превращающиеся в самоцель.
Первое время в действиях бандитов превалирует антисемитизм: Кондратьева в 1990-м избили, как «жида», однако настоящих евреев в республике практически не остается (в 1989 их менее трех тысяч, хотя в свое время в Чечне проживала одна из крупнейших в СССР еврейских общин).
После главенствует откровенный антирусский мотив: «Не покупайте квартиры у Маши, они все равно будут наши!» «Русские не уезжайте, нам нужны рабы!» - характерное «стихийное народное творчество» тех лет.
Впрочем, стихийное ли? Госсекретарь А. Акбулатов призывал ведь «наладить периодический выпуск листовок и плакатов на актуальную тему на двух языках - чеченском и русском». Вот, вишь, наладили…. Федеральные власти и общество оказались не готовы противостоять самопровозглашенному режиму. Власти откровенно игнорируют проблемы республики, в чем мы склонны подозревать политический подтекст. Вплоть до 1993 г. Кремль вполне мог считать Дудаева противовесом Р. Хасбулатову, одному из лидеров оппозиции. По данным A4 захват власти Дудаевым был инспирирован Ельциным при посредничестве Шахрая (за свержение коммунистического руководства Дудаеву обещали чин генерал-лейтенанта).
Действительно, Дудаев до определенного момента был вполне лоялен к федеральному центру. Одобрял даже закончившийся большой кровью разгон Верховного Совета в 1993-м. Официальная Москва отвечала ему взаимностью: оставила в его распоряжении огромное количество оружия с воинских складов, включая танки, пропускала мимо ушей все декларации о независимости республики. Когда был разгромлен республиканский КГБ, председатель КГБ РСФСР радует оставшихся в живых офицеров сообщением о своих «переживаниях», фактически предлагая выкручиваться самим, как Бог на душу положит [21].
Казачество тоже совершенно не готово к отпору: «Предки с голыми руками на штыки лезли, в окруженных казачьих селах никогда пленных не было, потому что сражались до последнего и старые и малые, а мы? Совсем обмельчали. Моя мать в 17 лет на фронт ушла, Грозный защищала, ранения имела, а я?», - пишет Юрий Кондратьев.
В «Республиканском Казачьем Обществе» Юрию заявили, что исключают возможность самообороны, потому что для этого есть государство (интересно – где?), а ставят во главу угла подготовку к выборам атамана [22].
Наверное, никто не осудит людей, для которых единственным выходом осталось бегство. Однако они немедленно столкнулись со значительными препятствиями: мало того, что невозможно было продать имущество за сколь-либо серьезную сумму, невозможно было просто уехать…. «Основными техническими и высококвалифицированными кадрами были русские, хотя, конечно, чеченцы тоже работали на заводах, но их было не так много. Местное население занималось в основном сельским хозяйством», - рассказывает Анатолий Иванов, долгое время занимавший в Чечено-ингушской АССР пост министра финансов [23].
В отличие от ряда своих земляков Дудаев прекрасно понимал, что их без русских специалистов республика жить не сможет, и пытался удержать их всеми доступными мерами.
Конечно, и речи не могло быть, чтобы идти против «чаяний народа» и останавливать геноцид, он снова прибегает к грубой силе. Русских работавших на стратегически важных объектах водили на работу под конвоем. (По показаниям Н. Коврижкина – железнодорожников на работах «охраняли, как заключенных»). Многих специалистов под угрозой расстрела или расправы с семьей мобилизовали в войска Дудаева. (Не только русских: ногайка Абиджалиева бежала из Чечни в 1995-м, когда от ее родных стали требовать вступления в отряд боевиков).
Железнодорожное сообщение прекратилось из-за постоянных грабежей, так что основным каналом выезда стал автотранспорт. Дороги были блокированы боевиками, но все равно прочь из республики тянулись тысячи семей беженцев.
Кого-то, почти контрабандой, вывозили знакомые чеченцы, кто-то вырывался сам. Ехали без
