Глава 1.9 Русская философия
Всякая форма философии несет на себе печать национальнокультурного своеобразия. С этой точки зрения выделяют национальные типы философии, в том числе русскую философию. Мировое значение имеет не только отечественная литература и музыка, но и философия. Рядом с именами Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого, Глинки, Чайковского, Мусоргского по праву должны быть помещены имена философов: Чаадаева, Хомякова, Герцена, Чернышевского, Соловьева, Бердяева, Флоренского, Лосева и многих других
ь Принятие христианства русским народом в 988 г. явилось поворотным пунктом в его развитии. Процесс христианизации потребовал от тогдашних мыслителей теоцентрических представлений. Так как в процессе христианизации Древней Руси был выбран византийский вариант христианства, то в соответствии с этим выбором русская философия стала развиваться под влиянием византийской философии, в которой преобладали неоплатонические теоцентрические тенденции. Вплоть до реформаторской деятельности Петра I русская философия осваивала теоцентрические представления, что соответствует приблизительно периоду западноевропейской средневековой философии.
Реформы Петра I способствовали более полному ознакомлению русских интеллектуалов с западноевропейской философией. Началось энергичное усвоение ее потенциала. Среди русского дворянства распространилось вольтерианство с его вольнодумством. Были популярны, особенно среди масонов, мистика француза Сен-Мартэна и немца Якоба Бёме. Многие увлекались идеализмом Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Продолжались поиски философской сути христианства.
Начало последовательного развития философии относится ко второй четверти XIX в. Без малого через век случилась социалистическая революция. Многие философы оказались в эмиграции, где часть из них продолжила свои изыскания. С другой стороны, в социалистической России был насильно положен конец бывшему многообразию философских систем. Соответствующие государственные органы позаботились о том, чтобы возобладала одна философская линия — марксистско-ленинская.
В 40-х — 50-х годах XIX в. идейные споры велись в основном о будущих путях развития России. Западникам, ориентировавшимся на европейские варианты, противостояли славянофилы, выступавшие за самобытность России, которую они видели в крестьянской общине, в православии и в соборности русского народа. Славянофилы, среди которых выделялись своим значительным философским потенциалом И.В. Киреевский, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и особенно А.С. Хомяков, стремились опровергнуть немецкий тип философствования и выработать на основе исконно отечественных идейных традиций особую русскую философию.
В центр новой философии
Алексей Хомяков считал истинной христианской религией православие: в католицизме есть единство, но нет свободы, в протестантизме, напротив, свобода не подкрепляется единством. Только для православия характерна соборность, или общинность, сочетание единства и свободы, опирающееся на любовь к Богу. Соборность, единство, свобода, любовь — вот ключевые и наиболее плодотворные философские идеи Хомякова.
Ранние славянофилы, выдвинув ряд новых идей, не сумели создать целостной философской системы. Не удалось добиться в этом деле успеха, уже в 70-е — 80-е годы, также поздним славянофилам, в частности, Н.Я. Данилевскому и Н.Н. Страхову. Считается даже, что поздние славянофилы были эпигонами философии раннего славянофильства. Дело в том, что ими не были выдвинуты новые философские идеи, а старые концентрировались в духе русского национализма и панславизма.
Под влиянием славянофильства сложилось почвенничество, общественно-литературное движение 60-х годов XIX в.
Философские идеи славянофилов нашли свою систематическую разработку в трудах
Славянофилы всячески стремились к подчеркиванию самобытности русской философии. Западники, напротив, были убеждены, что россиянам философии надо учиться у Запада. В московском кружке
К ранним западникам обычно относят П.Я Чаадаева, Н.В. Станкевича, В.Г. Белинского, А.И. Герцена. Из этой плеяды русских мыслителей широтой и глубиной своих философских воззрений выделялся
Герцен прекрасно знал учения Шеллинга, Гегеля, Сен-Симона, других западных философов. Диалектику Гегеля он оценивал как 'алгебру революции'. Быстрое философское развитие Герцена привело к тому, что уже в начале 40-х годов (1842–1846) он достигает философского уровня наиболее видных западных мыслителей своего времени. При этом для философии Герцена характерны многие типичные для отечественной философии черты: синтетичность, народность, всеохватность.
Герцен — знаток философии, логики, литературы, истории, он имеет физико-математическое образование. Весь комплекс знаний Герцен стремится объединить в единое жизненное целое, развивая при этом значительно рельефнее, чем это делали славянофилы, рационалистические аспекты философии. Все философские построения Герцена пронизывает идея единства. Он подчеркивает единство природы и человека, материи и сознания, эмпирического опытами рационального мышления, сознательной и бессознательной деятельности, индивида и народа, естествознания и философии, науки и жизни. В политической области Герцен стремится к достижению общества без насилия и антагонизмов. Российское будущее он связывал с идеалами народного социализма. Не случайно, а в силу своих исходных философских установок, Герцен стал одним из родоначальников русского народничества. Незадолго до своей кончины Герцен адресует Бакунину письмо 'К старому товарищу', в котором он выступает против крайностей революционного нигилизма, призывов к немедленному свержению государства, к бунту — без должной научной и нравственной подготовки социальных изменений.
Философия Герцена не всегда получает адекватную оценку. По ленинской характеристике, Герцен подошел вплотную к диалектическому материализму и остановился перед историческим материализмом. Ленин исходит из убеждения, согласно которому на вершине философии находятся только Маркс и Энгельс. С этой точки зрения Герцен не мог достигнуть вершины философии. Между тем в философии много вершин, часть из которых была освоена именно Герценом. Философские воззрения Герцена обладают той самодостаточностью, которая позволяет характеризовать его как выдающегося философа середины XIX