Паутина

из самых могущественных даров Ваэрауна.

“Используй их”, приказала матрона. “Пошли их на поверхность. Верни Лириэль и амулет в город”.

“Я уже послала своих слуг, — не мужчин дроу на сей раз, существ с иного плана. Не Бездны”, заверила Шакти со спокойной уверенностью, “так что тебе не нужно беспокоиться, что другие жрицы узнают о моих планах больше, чем им решит раскрыть сама Лолт”.

Выражение лица Триэль оставалось непроницаемым, но Шакти увидела искорку, промелькнувшую в глазах матроны при упоминании о том, что жрица Ваэрауна имеет доступ к силам незнакомым большинству служительниц Лолт. Для жрицы Ханзрин, это был миг ни чем не омраченного торжества.

“Держи меня в курсе”, сказала матрона Баэнре, бесстрастным тоном словно и Лириэль и таинственный амулет были маловажными вещами. “Теперь к другим делам. Как ты знаешь, Лолт объявила, что между домами не будет войн. Когда ситуация в городе вернется к норме, это изменится. Возможно также, что серьезно улучшится и положение Дома Ханзрин”. Шакти тщательно скрыла восторг. Слова Триэль предполагали предложение поддержки могучего Дома Баэнре, но с тем же успехом они могли оказаться проверкой. Шакти знала, что чересчур амбициозных дроу нередко находили мертвыми в их собственных покоях.

“Моя мать, Матрона Кинтуэре, будет рада узнать, что ты с оптимизмом смотришь на будущее семьи Ханзрин”, осторожно уклонилась Шакти.

Взмахом ладони Триэль отбросила увертку. “Союз между Баэнре и Ханзрин был долгим и плодотворным; однако сама Кинтуэре, по моему мнению, нередко создавала излишние трудности”. Матрона сделала паузу, вперив изучающий взгляд в двойную жрицу. “Твоя старшая сестра умирает. Скоро ты станешь наследницей Дома Ханзрин”.

Шакти опустила голову в благодарном поклоне, однако удерживала свое лицо — и мысли — осторожно- нейтральными. Наконец сквозь вышколенную маску Триэль пробилась редкая улыбка. “Отлично”, криво усмехаясь произнесла она.

То ли Триэль поздравляет ее с успешно осуществленным заговором, то ли за прохождение некоего теста. Наверно, и то и другое, решила Шакти.

Вскоре после этого она покинула Дом Баэнре. Беседа с Матроной Триэль завершилась удачно, но Шакти не чувствовала успокоения. От Мензоберранзана до поверхности всего семь дней пути, но для нее это был чуждый, неизвестный мир. Прежде Шакти не ступала ногой за пределы города, тем более не бывала в Подземье. Ей было трудно даже представить, насколько нелегкой может оказаться предстоящая ей задача, или сколько времени она может отнять.

Когда магия амулета Лириэль Баэнре будет в ее власти, когда она омоет ладони в крови своей соперницы, — только тогда сможет она освободиться от оков Дома Баэнре, и достичь двойного предназначения, установленного ей Лолт и Ваэрауном.

* * * * *

Кзорш, морской рейнджер, не слишком удивился зову Хрольфа. Прежде чем последние ноты шкатулки вызова растаяли в воздухе, прежде чем потухли в воде вибрации щелчков и свиста, рейнджер уже видел перед собой Эльфийку. Ему не нужно было далеко плыть; он следовал за руатанским судном со времени сражения с гигантским кальмаром.

Морского эльфа серьезно беспокоило присутствие на корабле дроу, поскольку он поклялся помогать всем, кто плавает вместе с Хрольфом Буяном. Честь Кзорша, в свою очередь, требовала исправлять насколько возможно причиняемый пиратами вред. Пока что он умудрялся совмещать и то и другое без конфликта, но морской эльф боялся, что не сможет сдержать данное слово столкнувшись с бедами, которые может вызвать дроу.

Однако, необычная пассажирка Хрольфа вызывала также и любопытство Кзорша. В отличии от большинства своего рода, Кзорш восхищался магией, а женщина дроу владела ей с непринужденным мастерством. Легенды Морского Народа винили дроу в том, что они украли магию морских эльфов; это только подстегивало интерес рейнджера. Больше всего ему хотелось поговорить с дроу, узнать правду о темных эльфах. Возможно даже, купить у нее магическое оружие. Средства на это у него найдутся, — Кзорш обладал немалым опытом в исследовании затонувших кораблей и затерянных подводных городов, и добыл немало сокровищ, которые обменивал на кованое оружие и другие товары, в которых нуждались обитатели моря. Давней его мечтой было обладание крупицей эльфийской магии.

Но все личные заботы подождут. Кзорш видел приближение когга, наблюдал за последовавшей битвой. Он не вмешивался, видя с самого начала что Хрольф и его люди держат ситуацию под контролем. Судьба корабля, теперь медленно опускавшегося на дно, его не беспокоила. Торговцы атаковали первыми, без каких либо провокаций, а причина Кзорша не интересовала. Они получили что заслужили.

Подплывая к Эльфийке, Кзорш увидел на фоне неба темный овал дна меньшего корабля. Выжившие, предположил он, оставленные ожидать милости Амберли; Это не вызвало его неодобрения. Бывали случаи, когда так же поступали с моряками морские эльфы, поскольку нередко эти люди представляли угрозу для всех морских обитателей, и иногда эльфы вынуждены были отвечать ударом на удар. Просто по привычке, Кзорш всплыл на поверхность, проверить результаты последней работы Хрольфа.

Семь людей бессильно расположились в небольшой лодке, все кроме одного с ранами, впрочем обработанными и перевязанными. Морской эльф одобрительно кивнул при виде такого свидетельства честной игры; затем его глаза остановились на рыжеволосом человеке находившемся в середине, и он дернулся от неожиданности.

Этого человека он знал. Каладорн, Лорд среди людей Уотердипа, нередко держал совет с водяными людьми, следившими за городской гаванью. Кзорш часто встречался с ними, и на одной такой встрече видел молодого человека, хотя и с расстояния и через призму морской воды. Каладорн произвел на него впечатление человека чести. Что мог он совершить, чтобы навлечь на себя такую судьбу от незлобивого Хрольфа?

Кзорш осторожно подплыл ближе. Морякам, отданным Амберли, иногда позволяли оставить при себе оружие, дабы не встретиться с судьбой иной, чем назначит им Госпожа Волн. Но эти люди были безоружны — еще одно доказательство вопиющего преступления.

“Лорд Каладорн”, мягко позвал Кзорш. Человек дернулся, повернулся в поисках говорящего и изумленно уставился на морского эльфа; Кзорш позволил ему мгновение собраться с мыслями. Немногие люди встречались с представителем Морского Народа, и при первом взгляде нередко терялись от удивления.

“Я Кзорш. Моя обязанность, как и твоя, следить за безопасностью и благополучием моих сородичей”, сказал он. “Мне хотелось бы понять, почему вы атаковали корабль с Руатима, чей капитан друг морского народа, и находится под моей защитой”. Обдумав это, Каладорн медленно кивнул. Титул “друга эльфов” был величайшей честью, которой мог удостоиться человек от Народа, и давался только тем, кто оказал эльфам величайшую услугу, тем, кто особенно любил и понимал старшую расу.

“Это объясняет, почему капитан оставил нас на волю волн”, задумчиво произнес он. “Возможно, ты можешь ответить на другие вопросы”.

Каладорн коротко изложил историю его страшного открытия на корабле-призраке, ненависть Капитана Фарлоу к пиратам и его пламенную обвинительную речь о предполагаемых зверствах, которые руатане совершали над морскими эльфами. Он описал схватку, невероятную ярость молодого берсерка и горе Хрольфа при виде мертвых эльфов. “Мы не имеем к этим смертям никакого отношения”, заверил он в заключение, “но руатанский капитан не дал нам объяснить”.

“Хрольф импульсивен”, признал Кзорш, “и стремится защитить Народ”.

“Теперь, зная нашу историю, как ты собираешься поступить?” Рейнджер задумался. “Мой первейший долг перед жителями моря. Я должен узнать, кто убил моих родичей, и почему. Когда смогу, я пошлю слово водяным людям Уотердипа; возможно, они помогут вам”.

“Тогда ты тоже приговариваешь нас к смерти”, запротестовал Каладорн. Водяные люди непредсказуемы, — они оба это знали, а Уотердип лежит в нескольких днях пути на юго-восток.

“Эти люди ранены, часть тяжело. У нас нет еды, мало воды. Водяные люди — если вообще придут — опоздают”.

Кзорш признал справедливость этого утверждения. “Здесь, неподалеку, есть группа небольших островов. Люди там не живут, но вы сможете продержаться, пока не поспеет помощь”.

Морской эльф приложил ладони ко рту, и издал высокий пронзительный крик. Спустя мгновение тишины,