Джаз в Аляске

которого посреди ночи будили скорпионы. Обычным парнем, который только что удержал некую женщину при помощи подушки и подбросил некое тело в багажник черного «шевроле». Сутки назад эти легкие еще дышали. Фотография почерневших, ломких легких на закрытых жалюзи.

Эти легкие никогда больше не дунут в мундштук трубы.

Боб бродил без всякого направления, с потерянным взглядом. С прозрачным взглядом. Ему казалось, что он смотрит сквозь стены. Казалось, он видит булочников в боксерских перчатках, достающих хлеб из печи. На одной из бороздок города в запыленной комнате надрывался телефон цвета крови, звон был глуховатый, как у старого клаксона. Эту трубку никто не снимет, а звонок, должно быть, срочный.

Он поделит город напополам. С мелком в руках. И побредет в одиночестве по меловой черте, пока ее не смоет дождем. Он так и будет вышагивать по следу от мелка, точно мошка-канатоходец на вольфрамовой нити разбитой лампочки, не решаясь сделать шаг в пустоту справа или слева от себя. Настанет день, когда всем этим больным лампочкам придется погаснуть, и с ними наконец погаснет этот мертвенно-зеленый свет.

Прозрачный взгляд. На этот раз собор, возникший перед ним, когда Боб Иереги поднял глаза, не показался ему таким уж кошмарным.

Body amp; soul

012/6465-QW. Отчет судебного врача Б. Б.

Имя жертвы: мраморная статуя, без имени.

Группа крови: отсутствует.

Внешний вид / Отмеченные повреждения: белый мрамор, рост один метр восемьдесят четыре сантиметра. Из-за чересчур тонких ног мраморной фигуре не хватает устойчивости. Ноги не до конца проработаны. Прочие части тела и лицо вырублены мастерски. Мундир с отворотами точно такой, как носили наполеоновские солдаты. А вот сапоги не стали для скульптора предметом особого внимания. Обе верхние конечности фигуры прижаты к телу, она двумя руками держит шпагу, не до конца проработанную. Скажем по справедливости, все детали лица, считая даже морщины на лбу, изображены с большой реалистичностью, тем самым лицо приобретает серьезное, задумчивое выражение, ничуть не напоминающее rigor mortis[38] с которым данному департаменту обыкновенно приходится иметь дело. Вряд ли скульптор сильно утруждал себя отделкой головного убора – для более точного определения воинского статуса, времени, когда подобная униформа была в ходу, и характерных деталей треуголки следует обратиться к специалистам, – вышеуказанный предмет (на взгляд человека, не сведущего в подобных материях) скорее напоминает медсестринский чепец большого размера. В момент обнаружения трупа (который таковым не является) на статую был накинут белый халат. По информации, предоставленной нам полицейским отделом расследований, все указывает на то, что с помощью шляпы, являющейся неотъемлемой частью скульптуры, и халата, надетого впоследствии, лицо, поместившее статую возле окна, стремилось выдать ее за медицинскую сестру, хотя мотивы вышеназванного стремления пока еще не определены.

Телесные повреждения: в нижней части шеи возле левого плеча обнаружена пуля калибра 5,6 миллиметра (22-го калибра в американской системе), внедрившаяся в мрамор примерно на полтора сантиметра. Анализ физических параметров отверстия определенно указывает, что кинетическая энергия пули в стволе превышала 24,2 джоуля в момент выстрела, хотя марку и тип пистолета установить пока не удалось. Стрелявший находился на расстоянии не более трех метров от цели и метил в шею, при том что статуя располагалась спиной к стрелявшему и смотрела в окно («смотрела» следует понимать в переносном смысле). Угол расположения пули внутри отверстия можно отнести за счет неопытности стрелявшего, равно как и за счет столкновения с таким прочным и труднопроходимым материалом, как мрамор. Обе гипотезы правомерны, хотя и могут быть пересмотрены в ходе последующих изысканий.

Отвечая на последний вопрос, поставленный полицией, нужно заметить, что факт обнаружения статуи, лежавшей на полу рядом с окном, объясняется тем, что фигуру вывело из равновесия прямое попадание пули, при том что эта статуя вообще не отличалась достаточной устойчивостью, а выстрел был произведен с очень близкого расстояния.

Как можно плакать по Сальвадору Альенде

Разводной мост снова был поднят. Хотя солнце в последней своей агонии стремилось прорваться сквозь облака, ветер задувал холодом. Брусчатка все еще не просохла. Клара решила поднять окошко в своем «шевроле». Ручка подавалась очень туго, и ей пришлось взяться за нее обеими руками.

Пока она с трудом проворачивала ручку на дверце, мост начал медленно опускаться, как будто именно Клара отвечала за его сведение, за соединение двух кусков дороги. Иногда стихии заключают с нами союз; в конце концов наступает момент гармонии. Чуть позже, уже переезжая через мост, Клара резко вывернула к перилам, опустила правое окошко и выбросила револьвер в воду. Она попыталась представить, что происходит у нее за спиной: медсестры, вероятно, все еще во дворике, пялятся в небо, держа перед глазами рентгеновские фотографии, – они глядят на это дурацкое затмение, но со стороны кажется, что они пристально рассматривают снимки. Они используют изображения опухолей и сломанных ребер, просто чтобы смотреть вверх. Именно так передавали по радио: «Чтобы полюбоваться на редкостное явление, можно также воспользоваться рентгеновским снимком сломанного бедра вашей бабушки. Солнечные очки не дают достаточной защиты». Клара подумала, что наблюдать затмение при помощи фотографий чужой боли – жестоко.

Нет, она ничуть не раскаивалась в содеянном.

Когда Клара закрыла правое окошко, она услышала жужжание мухи, пленницы черного «шевроле»: биз-биз. Муха билась о стекло, не раз, не два, а постоянно, как будто заело пластинку. Урок о сущности стекла давался ей непросто. Клара повернула ручку, и пленнице наконец удалось выбраться из машины. По ту сторону стекла насекомое выглядело как-то иначе, непохоже на муху. Скорее – на пчелку.

Клара так и не познакомилась ни с одним из пациентов лечебницы. Не познакомилась с Джо Пандой, который, воспользовавшись моментом, перекопал запретный для него участок двора в поисках зарытого телефона. Несчастный все еще пребывал в уверенности, что рано или поздно он обнаружит заветный аппарат. Он все так же дожидался звонка, надеясь снова выйти на ринг. Ему был необходим бой-реванш. Западные листья единственного стоявшего во дворе дерева уже начали краснеть в предчувствии осени. А может, дело было в другом: что если, когда пациенты копали свой тоннель и один из неудачливых беглецов поранил руку о корни, самые тонкие отростки, эти подземные капилляры, напитались беглянкой-кровью. Или, возможно, так вышло потому, что влюбленные в тот день слишком долго болтали по телефону и уши их покраснели, и покраснели даже сами телефоны – это был один из тех редких случаев, когда мир вещей выступает с нами заодно, как и в тот раз, когда Клара вертела ручку стеклоподъемника и разводной мост подчинялся ее команде. Или, быть может, эти красные телефоны, которые с такой одержимостью разыскивал Джо, действительно существовали и были закопаны именно под корнями дерева. Подземные