окопы записки обидного содержания. В промежутках между сражениями такими же записками договаривались о перемириях для уборки раненых или убитых, оставшихся между окопами.
Об этой затейливой выдумке простодушно вспоминали и позже»30.
Тухачевскому был 21 год.
С 25 января по 4 марта 1915 года Семеновский полк принимал участие в Ломжинской операции русских войск.
19 февраля 1915 года под Ломжей Тухачевский попал в плен[ 6 ]. Обстоятельства пленения стали предметом острых
дискуссий в белоэмигрантской среде в 1920–е годы, они же замалчивались в советской историографии, посвященной Тухачевскому. Бывшие царские офицеры, в большинстве своем не простившие подпоручику «измены», склонны были трактовать его пленение в амплитуде от неумелости до трусости (то и другое не выдерживает критики: к февралю 1915 года Тухачевский, как уже упоминалось, имел блестящую — до неправдоподобности, если бы не сохранившиеся документы — боевую биографию). В советское (сталинское) время официальная идеология приравняла плен к предательству, и эта «подробность» биографии держалась под спудом. (Кстати, по той же причине практически нет советских исследований, посвященных пребыванию солдат и — тем более — офицеров в плену во время Первой мировой.) «Весь горизонт, от края до края, светится смутным красноватым заревом. Оно в непрестанном движении, там и сям его прорезают вспышки пламени над стволами батарей… Грохот первых разрывов одним взмахом переносит какую–то частичку нашего бытия на тысячу лет назад. В нас просыпается инстинкт зверя, — это он руководит нашими действиями и охраняет нас. В нем нет осознанности, он действует гораздо быстрее, гораздо увереннее, гораздо безошибочнее, чем сознание… Быть может, это наша жизнь содрогается в самых сокровенных тайниках и поднимается из глубин постоять за себя»31, — Ремарк трансформировал «быт» боя в эпическую ирреальность.
Командир Семеновского полка генерал–майор И. С. Эттер описывал сражение 19 февраля так:
«С 8 час[ов] утра неприятель стал буквально осыпать снарядами тяжелой и легкой артиллерии, поражая главным образом восточную часть леса и район, то к северу от леса, что у Витнихово[ 7 ].
В 11 часов утра на восточную часть леса началась неприятельская атака. 5–я рота — частный резерв правого боевого участка — была немедленно двинута для непосредственной поддержки, а 2–я рота полкового резерва направлена из д. Витнихово к резервному окопу 5–й роты. Ураганный огонь, перенесенный неприятелем вглубь по резервам, отсутствие ходов сообщения замедлили движение поддержки, 5–я же рота понесла большие потери и подошла к южной опушке, потеряв всех офицеров и половину нижних чинов.
Южная опушка была занята неприятелем. В это время наши правофланговые роты в лесу (б–я и 7–я роты) были обойдены справа из окопов соседней роты, б–я и 7–я роты… не отступили, приняли удар, произошла рукопашная схватка, и почти никто из них не вернулся»32.
Значительная часть «принявших удар» была убита, остальные, за редкими исключениями, взяты в плен, среди них — Михаил Тухачевский.
Офицер–гвардеец Семеновского полка Г. Бенуа писал, что в феврале 1915 года под Ломжей «после упорных и тяжелых боев» полк, «имея далеко впереди себя б–ю роту (где находился Тухачевский.— Ю. К.), окопался и занял оборону. Ночью, перед рассветом, поднялся густой туман. Пользуясь им как дымовой завесой, батальон немцев обрушился без выстрела с гранатами на передовую роту.
Силы были неравны. Ротный командир был убит, многие солдаты геройски погибли и только человек сорок успели, отстреливаясь, отойти к своим. Человек тридцать попали в плен, вместе с ними получивший удар прикладом по голове подпоручик М. Тухачевский, которого подобрали в бессознательном состоянии»33.
Другой участник тех же событий Ю. Макаров так описывает этот, последний для Тухачевского в 1915 году, бой:
«Веселаго схватил винтовку и довольно долго отбивался, но наконец упал, получив одну пулевую рану и две штыковых. С ним вместе бешено отбивались человек 30 его верных солдат. И все они полегли рядом со своим командиром. Человек 10 с прапорщиком Типольтом, раненным в руку, отстреливаясь, успели отбежать назад и присоединиться к полку. Человек 30 были забраны в плен и вместе с ними Тухачевский. Как говорили, он получил удар прикладом по голове и был подобран в бессознательном состоянии. Славная б–ая рота фактически перестала существовать»34.
Воспоминания князя Ф. Касаткина–Ростовского идентичны мемуарам Макарова:
«Тухачевский, как передавали случайно вырвавшиеся из немецкого кольца люди, в минуту окружения, по–видимому, спал в бурке, в окопе. Когда началась стрельба, видели, как он выхватил шашку и, стреляя из револьвера, отбивался от немцев»35.
Версии, как видно из процитированных фрагментов, совпадают. Справедливости ради следует сослаться на источник, предлагающий иное видение этого военного эпизода:
очерк выпускника Алексеевского военного училища А. Н. Посторонкина. В конце 1920–х годов Пражский архив собирал мемуары белоэмигрантов, причем неплохо за них платил, что было для многих единственным источником существования.
А. Н. Посторонкин мог выполнить «социальный заказ» — тем более, что искренне ненавидел Тухачевского, перешедшего на сторону новой российской власти.
«Немцы окружили с тыла 6–ю роту семеновцев, положение коей усугублялось поднявшейся метелью, ветром и ночной порой. При внезапном появлении противника, что называется, «на носу» и с тыла, постепенно и решительно окружавшего железным кольцом указанную роту, люди вначале достаточно растерялись от неожиданности, но потом оправились и вступили в отчаянную схватку, упорно отбиваясь штыковым боем от численно превосходивших их немцев. Командир роты, капитан, на ходу вступает в командование группами людей и в страшном штыковом бою пал смертью героя: он был убит, на его теле, найденном нами впоследствии и опознанном по тому лишь признаку, что на трупе был нетронутым Георгиевский крест, было обнаружено более 20 пулевых и штыковых ран, что указывает на упорную личную борьбу капитана Веселаго».
Далее — о Тухачевском:
«Подпоручик Тухачевский лежал в легком наносном окопчике и спал, завернувшись в свою черную бурку, по–видимому, в ужасный момент появления врага он спал или дремал. Пробужденный
шумом, он с частью людей принял участие в штыковом бою, но, не будучи раненным и, вероятно, не использовав всех средств для ведения боя, был захвачен в плен…»36 Бросается в глаза явная негативность оценок. Заметим:
Посторонкин не только не воевал в той же роте, что и Тухачевский, он не был семеновцем…
При передаче сведений о потерях Семеновского полка в штаб фронта произошла ошибка, и в газете Военного министерства «Русский инвалид» от 27 февраля появилось сообщение о гибели подпоручика Тухачевского. Его мать едва перенесла этот удар. Сопротивляться горю у нее уже не было сил: только что закончившийся 1914 год был тяжелым для семьи — умер ее глава, Николай Николаевич, умерла 23–летняя сестра Михаила Надежда, художница, выпускница Строгановского художественного училища. К счастью, ошибка скоро обнаружилась, и Мавра Тухачевская стала ждать писем от «воскресшего» любимого сына. Ожидание длилось долго.
Для подпоручика Тухачевского, привыкшего за полгода к чреватой смертью, но в силу этого еще более упоительной для него фронтовой жизни, начались томительные будни немецкого плена. Два с половиной года он изобретательно и лихорадочно пытался сократить время, бесстрастно отнимавшее у него деятельную жизнь. И пять побегов из плена говорят о его характере едва ли не больше, чем пять добытых в бою орденов.
1. Ремарк Э. М. На Западном фронте без перемен.
Л.: Лениздат, 1959, с. 45.
2. Гашек Я. Похождения бравого солдата Швейка. М.: Правда, 1958, т. 1, с. 25. (Библиотека журнала «Огонек»)
3. Ремарк Э. М. Указ. соч., с. 45.
4. Первая Мировая война. Дискуссионные проблемы истории / Отв.
ред. акад. РАН Ю. А. Писарев, д. ист. н. В. Л. Мальков.
М.: Наука, 1994, с. 155.
5. Там же.
6. Там же, с. 156.
7. Головин Н. Н. Военные усилия России в Мировой войне // Военноисторический журнал, № 2,1993, с. 65.
8. Там же, с. 64.
9. Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917—1918 годах, т. 1, кн. 1, с. 85.
10. Деникин А. И. Очерки русской смуты: Репринт. М.: Наука, 1991, т. 1, вып. 1, с. 25—26.
11. Волков С. В. Трагедия русского офицерства. М.: Центрполиграф, 2002, с. 3.
12. Головин Н. Н. Указ. соч., с. 60—66.
13. Там же, с. 61.
14. Там же.
15. Российские офицеры // Военно–исторический журнал, №1,1994, с. 49.
16. Центральный Архив ФСБ РФ (в дальнейшем ЦА ФСБ РФ) Архивное следственное дело (в дальнейшем АСД) Р–9000 на М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича и др. Т. «Судебное производство». Конверт.
«Записка о жизни от 27.09.1921»
17. Никулин Л. В. Тухачевский: Биографический очерк. М.: Воениздат, 1964, с. 30.
28. Минаков С. Сталин и его маршал. М.: Яуза, Эксмо, 2004, с. 161.
19. Зайцев А. А. Семеновцы в 1914 году. Гельсингфорс, 1936, с. 32–33.
20. Минаков С. Указ. соч., с. 32.
21. Толстой С. Н. Осужденный жить: Автобиографическая повесть.
М., 1998, с. 177.
22. Касаткин–Ростовский Ф. Воспоминания о Тухачевском // Семеновский бюллетень, 1935, № 15; Часовой, 1936, № 162, с. 12.
