– Дык, я и не умею. В книжках читал. А ещё ты хвостом стрелы отобьёшь себе большой палец на левой руке. Правильный боец должен рукавицу одевать.
– Понял. Рукавицы я с Рокотова стребую, а вот как быть с кольцом? Ладно, пока просто прицеплю на трос рукоятку, чтобы удобно было тянуть двумя пальцами. За кольцами сами к ювелиру идите!
– А почему палка почти прямая? Мне кажется, что изгиб должен быть больше.
– Дерево сырое. Мы трос снимать пока не будем, вот палка и загнётся по мере высыхания. И тетива слегка растянется.
– Понял. Рукавицы у Никалая я сам возьму, а спуск доделай!
Вскоре первый лук был готов, а офицерам удалось найти четверых кандидатов в лучники, у которых хватило сил пользоваться изделием. Сейчас бойцы с энтузиазмом пытались попасть по мишени. Мастер отдыхал с чувством исполненного на сегодня долгом.
– Ицхак, – побеспокоил его Володарский, – Ты можешь следующий лук послабее сделать? Эти ребята, похоже, не скоро в мишень попадут, а у нас, возможно, есть талантливые лучники, но им не одолеть игрушку такой мощности. А у тех орлов, что сейчас тренируются, руки под дубину заточены.
– Понял я уже. И этот ослабить можно.
– Этот пока оставь как есть.
Глава 5 (День пятый)
Саина работала на сборе свёклы. Сбор продолжался третий день, и земля уже намертво въелась под ногти и в мелкие трещины ладоней. Неприятно ломило спину. Собирая свёклу, Саина не прекращала бормотать под нос молитвы.
– Так вы собираетесь сплавляться вниз по реке? – спросила ее Мирослава.
– Да, собираюсь, – ответила Саина.
– А не боитесь? Опасное дело-то.
– Бог поможет, Мира. Хэнк и Анри еще не совсем отвернулись от бога, они хотя бы вспомнили его в беде. Его все в беде вспоминают. Ну, а что Николай, что Гарик, что Максим – они для бога мертвы уже. Даже ведь не вспомнили ни разу! И послушать верующих людей не хотят. А мы-то ведь только добра и желаем. Бог будет на нашей стороне, Мира. Он-то всюду будет, и тут с вами, и там с нами, но смотреть-то будет на нас, потому что мы на него смотрим.
– Ладно вам, так и с ума сойти недолго и других с ума свести. Вы всё считаете, что это бог вас отправил сюда!
– Конечно, бог. Тут и считать нечего. За грехи наказал, не просто так.
– Ну, и как же он, по-вашему, вернет нас обратно или нет?
– Это ему решать, – ответила Саина.
– Если и так, не будет он на стороне безумных. Я так вообще думаю, что если он перетащил нас сюда, то больше нет никакого дела ему до нас. Мало ли, чем там ему самолет наш помешал. В разговор вступила Лариса:
– Почему вы думаете, что это бог? Мог быть другой высший разум, инопланетяне. Или какое-нибудь искривление пространства.
– Какое еще искривление пространства?
– Ну, может наш самолет случайно попал в поле действия черной дыры, а там какие-то искривления пространства.
– Чего? – переспросила Мирослава и тряхнула головой. – Надо же такое придумать.
– А вы как думаете, почему мы сюда попали? – спросила Лариса у работавших с ними француженок. Чернокожая Жаклин не поняла вопроса на английском, а белая пожилая француженка Мария ответила:
– Мы размышляли вчера. Я думаю, это какой-то секретный эксперимент русских.
– Что???
– Да, смотри, самолет пропал как раз посередине Сибири, над лесом. Там даже не живет никто. Ваши там разместили какую-то секретную установку. И испытывали ее. И вот, доиспытывались!
– А что вы на меня так смотрите? Я ничего не испытывала. – закричала Лариса. Она перевела версию на русский язык для Саины и Мирославы.
– Ооо, – протянула Мирослава. – Если это неудачный эксперимент, то назад нас точно уже не вернут. Сделают так, чтобы все было шито-крыто, уж это мы знаем. Ну, и передай француженкам, чтобы на наш счет не волновались – власти у нас не посвящают народ в свои секретные эксперименты.
Поднаторевший в столярном деле Ицхак сумел до соревнований по бегу изготовить ещё один большой лук.
К этому же времени всё топливо перекачали в четыре бака, а от самолёта отцепили один двигатель. Теперь несколько человек с энтузиазмом обсуждали способы его подъёма на обрыв. Максим, будучи бортинженером, лучше всех представлял себе проблемы с разборкой, а потому распорядился тащить железяку целиком. Причём, поручив эвакуацию двигателя Петру Алтуфьеву, рабочих, занятых самолётом, предоставить на это дело отказался.
Ицхака проблемы с перемещением двигателя не волновали, зато ему сильно хотелось разобрать агрегат, чтобы посмотреть, нельзя ли его как-то использовать. Осознав, наконец, что смотреть внутренности удастся не скоро, механик, бормоча под нос ругательства, пошел на беговой стадион. Хорошо пробежать Путтер не надеялся, но и пропустить зрелище не хотелось. Отсутствие средств массовой информации, потоком поставляющих новости в мозги обывателей, требовало компенсации. Не можешь смотреть бег по телевизору – смотри на стадионе.
Еще до завтрака офицеры начали подготовку к предстоящим соревнованиям.
– Я думаю, устроить кросс до болота и обратно, – предложил Володарский.
– Нет, я думаю, сегодня лучше провести спринт. У нас же кроме всего прочего цель какая – чтобы люди проверили свою самодельную обувь. Поэтому сегодня мы их прогоним на стометровку. Если у кого-то совсем плохо с обувью – они это осознают и подделают. А, допустим, через пару дней мы устроим кросс.
– Хм… да, разумно. Офицеры вышли на поляну возле лагеря. Там они поручили двум женщинам отмерить сто больших шагов и палочкой расчертить шестнадцать дорожек. А сами составили списки, кто в каком заходе бежит. Соревнования проводили отдельно среди мужчин и среди женщин. От участия освободили детей, которые еще не умели ходить. Также не приняли участия в соревнованиях больные и безнадёжно беременные. Сначала офицеры собирались и их включить в забеги, но медики запретили.
Начали проводить мероприятие через полтора часа после завтрака. Перед стартом Илья Буданов еще раз напомнил правила:
– Бежать можно только в самодельной обуви, которую вы сделали или вам сделали здесь! Нельзя бежать в ботинках, которые вы привезли с собой и нельзя бежать босиком! Буданов вызывал участников и давал отмашку на старте, а Володарский стоял на финише и отмечал, кто каким пришел. Соревнования проводили в три этапа. Сначала всех участников разбили на 18 забегов – 9 мужских и 9 женских. В каждом забеге выделяли по 4 лучших бегуна. Затем провели по 3 женских и мужских полуфинальных забега, где снова выделяли по 4 лучших. И, наконец, финальные старты, где бежали по 12 человек.
Вопрос, кто является абсолютным победителем остался спорным. Худощавый нейрохирург, Олег, а также, как оказалось, бывший кандидат в мастера спорта по бегу на сто и двести метров, пришел к финишу первым. Но на середине пути один из его самодельных лаптей слетел, и Олег пробежал последние пятьдесят метров с одной босой ногой. Пришлось его снять с дистанции, потому что бег босиком нарушал правила. Победителем назначили участника, который пришел к финишу вторым.
– Геннадия – высоченного парня, который в прежней своей жизни работал охранником. В качестве призов за первые места пообещали право первыми выбрать места в строящихся домах для себя и своей семьи.
