расстоянии семи часов от лагеря, как вчера выяснилось, западный ручей впадал в реку. По ходу движения наносили на карту скопления шиповника, черемухи, смородины. Иногда попадались животные, но небольшими группами.
Геологический интерес представлял сам обрыв берега реки, поэтому москвичи топали по гравию у воды и вглядывались в срез, пытаясь найти там что-то кроме песчаника. Иногда в верхней части среза попадалась глина, но больше ничего особенного не было. Марьяна и Петр шли по пояс в траве над обрывом и фиксировали растения. Через каждый час группа собиралась вместе.
– Спасибо Господу, что сослал нас не в такое уж плохое место, – сказала Марьяна.
– Остается только молиться и использовать с толком время, которое он дал нам на подготовку к зиме.
– Да, очень похоже на нашу Землю, – подтвердил Алтуфьев. – Как ты думаешь, есть ли смысл сейчас окультуривать яблоки и ягоды или можем на диких прокормиться?
– Надо яблони окультуривать, конечно, плоды крупнее будут. И зерновые надо окультуривать обязательно, потому что с собой у меня только овес. Мы можем попробовать скрестить наш овес с этими сорными сортами, но как бы это не привело к тому, что получим просто еще больше сорняков. Вообще, нам предстоит очень большая работа по селекции зерна на много лет пока мы не получим что-то питательное.
– Ага. Но пока мы не получим человеческое зерно, хотелось бы как-то делать муку из другой травы или каких-то кореньев.
– Да, надо повспоминать из чего можно делать муку. Можно попробовать орехи добавлять.
В районе обеда засекли стадо быков на противоположном берегу реки.
– Хорошо бы нам сейчас оповестить лагерь, чтобы выслали охотников, – сказал Александр.
– Но мы с собой рации не взяли.
Вечером встретили небольшое стадо свиней на своем берегу, и тут же убили двух из них.
– Мясо-то не дотащим, – сказала Марьяна. – Да и испортится.
– Мы сейчас сколько-то съедим, а часть пережарим на завтра, – ответил Петр. – Но главное – нам шкуры очень нужны. Их сможем утащить и ничего с ними не случится.
Лев обратил внимание, что вода в ручье холоднее, чем в реке, а потому рассчитывал на хорошую рыбу. На берегу помощница поймала лягушку, которую Сикорский насадил на крюк, стараясь не сильно повредить животное. Лягушка ожидания оправдала и активно шевелилась, будучи заброшена в ручей. Минут через десять рыбина наживку схватила и попыталась утащить. Вот тут-то пришлось за добычей побегать. Длинное удилище и небольшая ширина ручья позволили держать леску постоянно натянутой. Вскоре таймень утомился и его удалось подтащить к берегу. Удилище приходилось удерживать двумя руками, но Саша, по указке рыбака, всадила в тридцатикилограммовую рыбину дротик.
«Здорово!» – подумал Сикорский, – «хорошо, что я ее взял, пожалуй можно девчонку подучить навыкам рыбалки, а уж сноровки, как видно ей хватает».
– Хорошо у тебя получается с дротиком! Где ты научилась? – спросил рыбак вслух.
– Я же в настольный теннис играю, рука у меня набитая, – ответила девушка.
Рыбаки отдохнули минут десять и попытались повторить успех с новой лягушкой. Теперь пришлось походить подольше. Столяр с девочкой сменили уже двух лягушек и прошли два километра вверх по ручью, когда, наконец, удача вновь повернулась к ним лицом. Выловив вторую рыбу, Лев решил прекратить ловлю. А куда ему было деваться? Пока ловили вторую рыбу, первую приходилось охранять и подтаскивать за собой – какая-то наглая лисица всё время вертелась рядом.
Теперь следовало доставить рыбу в лагерь, но как? Отправить девчушку за подмогой одну мужчина не решился. Тем более не мог оставить её у ручья. Пришлось тащить рыбин метров на сто по одной самому пока не увидел лагерь и не дождался помощи.
Иван и Юлия – два московских туриста и два главы семей нивхов – Владимир и Антон.
– шли вверх по реке. За второй сопкой следовала третья. Две сопки разделял невысокий, почти на уровне берега, перевал. Исследователи обнаружили ручей в несколько метров шириной, который плавно опоясывал третью сопку и впадал в реку.
Путешественники попытались промыть песок в ручье на предмет золота, но ничего не обнаружили.
– Поплывем? – спросила Юлия.
– Лучше поднимемся вверх по ручью, – ответил Иван. – Может, его там можно итак перейти или бревно через него бросим. Главное – отметить объект на карте. Юлия оставила заметку о ручье в так называемом путевом дневнике, и команда двинулась вверх по ручью через колючие кусты и поломанные ветки. Туристы шагали в мягких кроссовках. Но они уже успели натереть мозоли в неудобных лаптях, и кроссовки растирали дальше некоторые из этих мозолей. Приходилось прокалывать тонкую кожицу и выпускать наружу прозрачную жидкость. Но, чтобы не сдирать шкуру дальше, нужно было заклеивать образовавшуюся ранку, а запас мозольных пластырей подходил к концу. Пришлось использовать мох и листья.
– Смотрите, лось! – обратил внимание группы Владимир, указывая на склон второй сопки. Иван поднес к глазам бинокль и рассмотрел противолежащий склон. Животное неторопливо трусило в горизонтальном направлении пока не исчезло из виду. Других его сородичей поблизости не обнаружилось.
Пятая сопка раздваивалась ближе к вершине. Две ее головы вместе с вершиной четвертой сопки образовывали долину. В долине собралось небольшое пресное озеро, из которого брали начало еще два ручья. Один из них начинал путь под землей и проклевывался наружу на склоне четвертой сопки, а второй бежал через перевал. И оба они впадали в большую реку, на берегу которой стоял поселок.
Юлия была не слишком сильна в растениях, но обладала в определенной степени аккуратностью и старалась набирать побольше образцов для гербария – листья, травы, ягоды.
На берегу озера поставили палатку и остановились на ночь. За ужином, уже на закате увидели медведя на другом берегу озера.
– Страшновато, – сказала Юлия. – Мы будем выставлять охрану на ночь?
– Да, ну, – ответил Иван. – Он далеко.
Москвичи сразу после ужина легли спать, а нивхи остались посидеть у костра и попить отвар из смородиновых листьев.
– Я вот думаю дочку замуж выдать, – сказал Антон, глава семьи из четырех человек.
– Да? Уйдет из семьи.
– Нет, здесь немного другая ситуация. Здесь большинство молодых людей без родителей и старших родственников. Мы и станем семьей для зятя. Так что если дочь выйдет замуж, семья наша станет больше.
– А за кого хочешь выдать?
– Не знаю еще. Тут кто-то уезжает, кто-то не уезжает. Я, кстати, так и не понял, куда они плывут и зачем. В общем, я запутался. Лучше подожду, пока они уедут. А то не хватало выдать ее замуж за того, кто уезжает.
– Так уже известно, кто уезжает, а кто нет.
– Да, ну, вдруг кто-то надумает еще. Я уж подожду.
Неподалёку от гончарной мастерской господин Хоменко принялся сооружать культурную помойку для вторсырья. Хозяйственный бизнесмен, решил, что обрывки ткани, никуда не годные куски металла и пластика должны храниться до лучших времён, а не выбрасываться безвозвратно. Руководство сооружением нового строения приняла на себя Рита, решившая, что сарай стоит просто сплести из ветвей. Такое решение позволяло несколько сэкономить дефицитный труд мужчин. Крышу архитектор решила делать для простоты также плетёной и в один скат. О непромокаемости помойки никто беспокоиться не стал. И вот сейчас Николай вкапывал стволы молодых лиственниц – основу будущего здания.
