об устройстве Вселенной. То есть я работаю над арбалетом, пытаюсь, так сказать, совместить приятное с полезным. А ты предлагаешь мне совместить неприятное с бесполезным. Так что извини!
Алтуфьев ушел. Тяжело думать одному, когда даже обсудить идеи не с кем. А приходится.
Линг, которая часто крутилась поблизости от жениха, подслушала часть разговора. Она не очень поняла эти рассуждения о четвертом измерении, но ей понравилось то таинственное, что в них содержалось. Эта таинственность, может, даже романтика, которая иногда проскальзывала в словах Петра, никогда не содержалась в словах Ицхака. И почему-то от этого становилось немного грустно. Почему он настолько приземленный. Нет, она и сама, конечно, больше думает о повседневных или возможных проблемах, чем об абстрактных философиях, но иногда хотелось отвлечься.
Новость о кочующем стаде привела поселенцев в основном лагере в ничуть не меньший восторг, чем их товарищей на заимках.
– Ма-ам, ну можно я тоже поеду на охоту? – спросила Саша.
– Нет, останешься пока здесь. Ловишь своих зверьков – вот и лови!
Девочке пришлось с берега смотреть, как плот, груженный тридцатью мужчинами и двадцатью женщинами, включая ее мать, отбывает на охоту.
– Как мне надоело уже это все, – пожаловалась Саша своей подруге Алёне, девочке из семьи нивхов. Которую, кстати, родители пока не успели уведомить, что ее выдают замуж за Эриха. Впрочем, жених пока и не дал согласия.
– Надоело что?
– Да то, что все командуют, куда-то не пускают, что-то заставляют. Скорее бы уже вырасти и самой решать, что мне можно, а что нельзя.
– Так это же племя. Даже когда вырастешь, то не сможешь сама ничего решать. Всегда кто-то будет командовать и говорить, что делать.
– Ну, почему, тут многие сами решают, что они хотят делать. Взрослой все равно быть лучше. А мы уже почти все делаем, как взрослые. Но ничего не решаем. Даже что нам самим делать.
– Ну, не знаю. В принципе, если ты делаешь то, что безопасно, не мешает другим и если ты при этом успеваешь выполнять, так сказать, общественные обязанности, то тебе, вроде, это не запрещают.
– Я хочу на нормальную охоту, а не сидеть в лагере все время.
– Ты можешь попроситься на заимку в следующий раз. Или в экспедицию. Вполне могут взять. Всё какое-то разнообразие. Хотя, честно скажу, я была на заимке, ничего там интересного нет.
О том, что стадо из шести гусей устроилось ночевать в ловушке на бобровой запруде, сообщил молодой парень – Игорь Мальцев. За добрую весть хлопец тут же потребовал взять его с собой на охоту. Ответственным за операцию по отлову птицы числился Николай Осипов, который возражать не стал. На переговоры к начальству бывший конюх отправил Буданова – нужно было договориться о материальном обеспечении экспедиции.
– Мирослава, мы сейчас за птицей пойдём, – начал издалека переговорщик.
– Без меня, что ли, не справитесь?
– Справимся, конечно. Осипов рекрутировал нивхов поголовно, да ещё и этого пацана – Игорька с собой берёт.
– Вам что, сухой паёк выдать?
– Да взяли уже. Но холодно уже в воду-то лезть. Как бы не заболел кто… До женщины стало потихоньку доходить:
– Возьми скипидар у медиков! Народу у вас много – найдётся кому растереть.
– Ладно, возьму. Но и во внутрь нужно что-то.
– Теперь совсем понятно. Пошли к Галие, спросим сколько вам нужно!
– Да я и так знаю. Литра полтора достаточно будет.
Выпросить удалось по сто миллилитров на каждого из пятерых пловцов, чем офицер и удовлетворился без скандала. Прихватив два грузовых поддона и фонарь охранника, группа захвата выдвинулась к бобрам. Шли неспешно, чтобы дать птичкам получше уснуть. Тяжелые поддоны и темнота тоже к бегу не располагали. Радовало, что комары уже уснули. Впрочем, несколько штук особо настырных всегда найдутся. На подходе к месту назначения командир напомнил порядок действий ещё раз:
– Действуем тихо, пока не закроем ловушки. Свет фонаря до тех пор на воду попадать не должен. Те, кто не лезет в воду, разводят костёр, но тоже без отсвета на воде. Уток, если что пойдёт не так, можем и прошляпить – поймаем позже на болоте, а вот гусей нужно взять обязательно. Слух, кстати, у гусей хороший. Сначала мы с Ильёй добираемся к гусям первыми, а уже по отмашке пусть заходят в воду остальные и плывут к уткам. Не так уж и темно сегодня, так что друг друга будем видеть. Услышите шум – закрывайте свои ловушки, если успеете.
Вскоре пловцы разделись, и Буданов про себя матюгнулся – не всё в этой жизни он ещё понимает правильно – у нивхов и Николая на груди болтались ножи, а вот он – офицер, оказался таким же лохом, как и школьник. Игорёк тоже сделал нужные выводы для себя, но ему-то обидно не было. Именно для такого опыта он и напросился сюда.
Совсем бесшумно плыть не получилось, но парочка старалась держаться самых тёмных мест, поэтому гуси слегка повозившись, вскоре вновь затихли. Стараясь не шуметь, Николай махнул рукой остальным. Нивхи первыми добрались до своих ловушек, и сделали это аккуратно. Игорь же в темноте умудрился качнуть плотик со спящими птицами. Утки рванули наружу. Шуму оказалось достаточно, чтобы все охотники принялись закрывать домики – ловушки. Потом плоты пришлось снимать с якорей и быстренько толкать к берегу.
Когда пловцы вышли на берег, то зубы их отбивали частую дробь. Мужчин сразу разместили вокруг костра и принялись натирать скипидаром. Двое мальцов остались стеречь гусей, которые не прекращали попыток разломать клетку. Поддоны принесли в качестве клеток, но, осмотрев ловушки, охотники решили, что пересаживать птиц никакого смысла нет.
До утра добычу трогать не стали, но когда на рассвете из лагеря пришла подмога, гуси всласть покричали, пока их вытаскивали из ловушек, подрезали перья на крыльях и расталкивали по корзинам. Ещё через два часа птичий двор принял пополнение.
Охотникам на коров удалось обойти стадо с западной стороны, и теперь они, с помощью костров и факелов, пытались оттеснять животных к реке. В прошлый раз столь же массово охотились на верблюдов, и результаты той охоты оставляли желать лучшего. Но теперь, вроде бы как, и оружие было получше и навыки. Были тут и восемь лучников, включая тяжелых воинов, был и Путтер со своим стендовым арбалетом.
Аркадий уговаривал Антона с Василием, как самых увесистых мужчин, нацепить доспехи. Уж очень хотелось офицеру проверить амуницию хоть в каком-то деле.
– Ну, что я как клоун-то попрусь? – капризничал Антон. – Сам вон напяливай доспехи и бегай в них!
– Хорошо, сам тоже одену.
– Ну, тогда ладно. За компанию – согласен. Будут потом былины рассказывать о трёх придурках на охоте.
Почти половина мужчин и женщин вооружились копьеметалками, были и те, кто собирались метать легкое копье. Антон, увидев быков, взял в каждую руку по тяжелому трёхметровому копью, заявив:
– Такую скотину не стоит дразнить дротиками. Уж метнуть-то я смогу и что потяжелее.
В связи с таким большим количеством метательного оружия, однозначно было решено, что все нападают только с одной стороны – с запада. И нападают не сразу, а по сигналу.
Аркадий, который должен был подать сигнал, вспотел и искусал себе все губы. Охота была важна – коровы нужны были и на мясо, и на мех. Но, с другой стороны, это был и момент истины – сейчас племя покажет насколько оно продвинулось в навыках по сравнению охотой на верблюдов. Конечно, охота никак не сопоставима с боем против людей. Но если результат окажется плачевным сейчас, то… То что? В любом случае, племя имело то, что оно имело. Как бы плохо люди ни умели обращаться с оружием, других солдат
