две ночи назад, а вы, начальник полиции, ничего не можете узнать!.. Это недопустимо!
— Однако это так.
— Король не может этого допустить.
— Меня обвиняют в небрежности или в неспособности?
— Нет, но король хочет знать… А об этом исчезнувшем агенте, которого судил и приговорил к казни Рыцарь, вы имеете сведения?
— Мне ничего не удалось узнать.
— А объявление награды, обещанной тому, кто отправил к вам письмо?
— Оно оказалось безрезультатным.
— Не приходил никто?
— К сожалению, нет.
— Это странно!
— У меня голова кругом идет!
— А пожар в особняке Шароле?
— Виновник не найден.
— А графиня Потоцкая, исчезнувшая в лесу Бонди?
— Никаких сведений о ней, лес был осмотрен весь.
Маркиз д’Аржансон все это время стоял, он не хотел садиться.
— Любезный Фейдо, — сказал он, — немедленно освободите каноника Брюссельского капитула и объясните ему, как вы были обмануты. Теперь последний совет, любезный мсье де Морвиль, последний…
— Я слушаю.
— Во что бы то ни стало вы должны арестовать Рыцаря.
И, слегка поклонившись, министр вышел. Согласно правилам этикета начальник полиции проводил его. Когда министр сел в карету, Фейдо вернулся в свой кабинет. Он казался сильно разгневанным: разрывал рапорты и реестры, срывал бахрому с занавесей, нетерпеливо топал ногой, сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони, ходил, садился, опять вставал — словом, вел себя как человек, надеющийся успокоиться только устав от активного движения. В дверь тихо постучали.
— Войдите! — крикнул он.
Вошел привратник с письмом на серебряном подносе.
— От кого? — спросил Фейдо.
— Не знаю. Мне подали это письмо и велели немедленно отнести вам. Посланный ждет ответа.
Фейдо де Морвиль распечатал письмо и прочитал его. Его мрачная физиономия вдруг просияла. «Да! — подумал он. — Это было бы большим счастьем!»
Обратившись к привратнику, который ожидал его приказаний, он сказал:
— Внустите сюда человека, который принес письмо.
Привратник поклонился, вышел и почти сразу же вернулся.
ХL. СТАРИК
— Войдите, — сказал он, посторонившись.
Через минуту на пороге показался человек лет семидесяти, сгорбленный, с белыми волосами, по- видимому, очень смущенный, не смевший идти ни вперед, ни назад и не знавший, что ему делать.
— Войдите! — повторил привратник.
Старик вошел, и дверь затворилась за ним. Он медленно поднял голову, осмотрелся вокруг с беспокойством, и выражение робости и страха появилось на его лице.
— Подойдите! — сказал Фейдо тоном почти любезным.
Старик подошел, низко поклонившись несколько раз.
— Как ваше имя? — спросил начальник полиции.
Вместо ответа старик осмотрелся вокруг.
— Нас никто не услышит? — спросил он дрожащим голосом.
— Никто, — ответил Фейдо.
— Нас никто не подслушивает?
— Никто.
— Сюда никто неожиданно не придет?
— Нет.
— Умоляю вас, заприте двери на замок.
— Говорите, говорите!
— Я не могу, у меня не хватит смелости, если вы не запрете двери на замок. Я бедный старик, рискующий жизнью своей, чтобы услужить начальнику полиции…
— Не бойтесь ничего!
Фейдо улыбнулся и запер двери.
— Теперь, — сказал он, — вы можете быть спокойны.
— Да, — согласился старик, вздохнув с облегчением.
— Как вас зовут?
— Жюль-Алексис Луазо.
— Это вы написали мне письмо?
— Я, монсеньор.
— Это вы нашли то письмо с моим адресом, которое вы послали по почте?
— Я.
— Почему вы не пришли раньше?
— Я не смел, я боялся…
— Где вы нашли это письмо?
— О, далеко отсюда! Я нашел его на улице Сент-Этьен.
— Как вы его нашли?
— Утром я шел мимо, увидел на мостовой бумагу и поднял ее…
— Это было на улице Сент-Этьен?
— Да.
— Где именно?
— Напротив церкви св. Женевьевы.
— У вас есть еще какие-нибудь сведения, связанные с этим письмом?
— Больше я ничего не знаю.
Фейдо подумал.
— Вы знаете, — сказал он, — что я обещал награду тому, кто послал ко мне это письмо?
— Знаю и надеюсь, что получу ее.
— Вы, разумеется, получите, только…
— Что такое? — с беспокойством спросил старик.
— Я должен иметь весомое доказательство, что именно вы нашли письмо, потому что всякий может прийти ко мне и сказать это.
Беспокойство старика удвоилось.
— Это правда, правда! — сказал он.
— У вас есть доказательства?
— Увы, нет!
— Никто не видел, как вы подняли это письмо?
— Никто… я был один.
— Вы проводите моего агента на эту улицу и покажете то место, где нашли это письмо.
— Хорошо.
