немцев.
— Убежден, что рядовой Гриффитс отличный парень, — кивнул Джеймс. — Но мне все-таки придется расспросить вас кое о чем конкретней.
— Пожалуйста.
Откинувшись в кресле, девушка принялась поигрывать маленьким серебряным крестиком на шее.
— Вы говорите по-английски?
— Немного.
— А точнее? — И Джеймс медленно и отчетливо произнес по-английски: «Пожалуйста, я бы хотела две длины портьерной материи и полдюжины ломтиков бекона!»
— Ничего не поняла! — весело рассмеялась Альджиза Фьоре.
— «Вы неверно дали мне сдачу!»
Она повела плечами:
— Не понимаю!
— Рядовой Гриффитс говорит по-итальянски?
— Вообще-то нет.
— Как же вы общаетесь?
— Он ведь может показать мне, что он хочет, — бросила она с легкой усмешкой.
Джеймс поперхнулся.
— Что вы знаете об Англии?
— То, что там живет Ричард.
— Знаете ли вы, например, что там гораздо холоднее, чем здесь?
— Я знаю, что женщины там уродки. По крайней мере, так говорит Ричард.
Джеймс сдался. Продвинуться в этом направлении явно не светило. Как там Джексон говорил? «По сути, ваша работа состоит в том, чтобы выяснить, шлюха она или нет». Джеймс осмотрелся. Квартирка у Альджизы была небольшая, пустая и безупречно чистая.
— У вас есть работа?
Внезапно взгляд у нее стал жестче.
— Теперь в Неаполе работы не найти.
— На что же вы живете?
Девушка скривила губки.
— Выкручиваюсь.
— Боюсь, придется ответить конкретнее.
— В Сицилии у меня дядя. Он присылает деньги.
Помнится, Джексон с особой настороженностью относился к упоминаниям о дяде.
— Могу я узнать адрес вашего дяди? — спросил Джеймс, занося над блокнотом ручку. — Хотелось бы с ним связаться, и если доходы позволяют ему помогать вам, тогда — никаких проблем.
Наступила длинная пауза, Альджиза теребила крестик на шее и покачивала носком ноги.
— Я не помню адреса.
— Не помните, где живет ваш родной дядя?
— Он часто переезжает с места на место, — с вызовом бросила она.
— Хорошо, хотя бы его последний адрес?
Опять долгая пауза.
— Альджиза, откуда деньги на самом деле? — мягко спросил Джеймс.
Она перекинула ногу на ногу, расправила платье на коленях. Наконец сказала:
— От солдат.
— Вы берете деньги у солдат?
— Если предлагают.
Джеймс записал в блокноте: «А. Ф. явно зарабатывает на жизнь проституцией».
Он поднялся:
— Я должен осмотреть вашу квартиру.
— Да, конечно. — Она тоже встала. Бретелька платья скользнула с плеча. — Я покажу. — И потянулась мимо него открыть дверь.
То ли от вида ее золотисто-медового плеча, а, может, просто от непривычной близости очень красивой девушки, Джеймс внезапно с неловкостью ощутил всколыхнувшееся желание.
— Я сам, — буркнул он.
Альджиза дернула плечиком:
— Как хотите!
Он быстро обошел всю квартиру. Здесь было довольно пусто, так что обзор длился недолго. Но Джеймс приметил в ванной кусок мыла, а в кухне обнаружил белый хлеб и баночку с оливковым маслом. Все эти детали занес себе в блокнот. Вернувшись в гостиную, он застал там совершенно голую Альджизу; впервые в жизни он видел перед собой обнаженную женщину. Скомканным платьем она прикрывала перед, демонстрируя, что некая скромность все же не была ей чужда.
— О-о-о… — вырвалось у него.
Альджиза улыбнулась, и комната озарилась.
— Разве я тебе не нравлюсь?
— Это не… — начал он.
— Если хочешь, можешь продолжить расспрашивать меня там, — она повела прекрасными глазками в сторону ванной.
— Вы поймите, это только усугубит мои заключения, — сказал он, отступая.
— Что, разве я не хороша? — И она медленно развернулась, выставляя напоказ свои прелести.
— Ты очень привлекательна, но это совершенно исключено…
— Это ведь Неаполь, — сказала она, подступая. — Здесь все можно.
Джеймс еще попятился и уперся спиной в стену. В этот момент платье упало на пол, ее руки, как змеи, обвились вокруг его шеи, мягкие, упоительные груди прижались к его груди, ее губы впились в его губы. На мгновение от ее физической близости у него закружилась голова. Но тут Джеймс вспомнил совет, полученный от Джексона.
— И вообще у меня есть девушка, — выпалил он. — Sono fidanzato. Я помолвлен.
Эффект превзошел все его ожидания. Альджиза тотчас отпрянула, в восторге всплеснув руками.
— Ах, как чудно! Расскажи мне о ней. Какая она? Хорошенькая? Ничего нет прекрасней любви, правда?
И снова села, видимо, решив, что все ее проблемы уже позади.
Джеймс поднял ее платье, подал.
— Наденьте-ка лучше!
Удивление в глазах Альджизы сменилось страхом.
— Значит, ты про меня ничего хорошего не напишешь, да?
— Боюсь, что нет.
— Значит, ты не влюблен, — горько бросила она. — Все ты врешь. — Она кинула платье на пол. — Я ведь этого не хотела. Никто из нас не хотел. А что оставалось делать? Я буду ему хорошей женой, я сделаю его счастливым! Пожалуйста, помоги мне!
— Простите, не я придумал эти правила. Если вы и в самом деле хотите пожениться, просто надо подождать, пока закончится война.
— Откуда ты знаешь, останется кто-нибудь из нас в живых или нет?
Она произнесла это без тени досады, лишь слегка плечом повела.
— Не провожайте меня, я сам, — сказал он, захлопывая блокнот и поднимаясь из-за стола.
Когда Джеймс прикрывал дверь квартирки, ему показалась, что он слышит всхлипывания.
