будет, кольцо — всего лишь символ, но символ в истинном смысле: канал между Сутью и Воплощением. По каналу, словно ток по медному проводу, заструится сила.
— Жарко тут у тебя, — вздохнул князь, поднимаюсь с пня и отряхиваясь. — Ну ладно, ступай.
Из внутреннего кармана пиджака он вынул авторучку — старомодную, заправляющуюся чернилами. Видать, немало двоек было выставлено ею в классные журналы и дневники. Точно саблей в прошлый сон, Смотритель взмахнул ею, описал в горячем воздухе круг. Игорь скользнул взглядом по бурой замковой стене — и быстро шагнул в прохладную сгустившуюся тьму.
Столик Игорь выбрал у дальней стены, увешанной фальшивыми рыцарскими доспехами. Три часа назад он вызвонил Ваню Скарабея, и тот, помямлив в трубку, назначил ему это место. Игорь скривился, но выбирать не приходилось.
— Что будете заказывать? — возникла перед ним юная официантка в белом передничке. Приглядевшись, можно было обнаружить, что и дева не столь юна, и передник многократно застиран. А можно было и не приглядываться.
— Для начала — чашечку капучино, коньяка араратского граммов пятьдесят, — распорядился Игорь, — и Каких-нибудь сухариков. Найдутся у вас сухарики?
Дева кивнула и удалилась в сторону кухни. На висевшем возле барной стойки электронном табло высветилось 19:00. На это время и договаривались.
Итак, Ваня Скарабей. Когда-то его называли «Скоробей» — бил он действительно очень быстро и на излете советских лет стал даже кандидатом в мастера. Легковес. Но потекла другая жизнь, и боксерская карьера сама собой прервалась — перед Ваней открылись более вкусные горизонты. Правда, в олигархи не выбился. В девяносто втором сел за рэкет, в девяносто четвертом вышел по УДО и резко поумнел. До уровня законника он, ясное дело, не дотягивал, но кое-каким авторитетом у криминала пользовался. Масштаба у него не было, фантазии его не хватало измерений. Но этот человечек знал всех и вся. Чуткий его крысиный нос мог унюхать то, что не по зубам оказывалось старым, битым жизнью операм с Петровки. Чаще всего, впрочем, это не приносило Скарабею особой прибыли — распорядиться найденной информацией он либо не умел, либо побаивался. Его голова представлялась Игорю огромным складом, забитым совершенно неожиданными вещами. Вот тянутся скучные штабеля ящиков с тушенкой, вот коробки с итальянской обувью, вот — гниющие персики из Узбекистана, а вот — библиотека Ивана Грозного или технические алмазы в ящике с углем.
На просвет Скарабей был густо-фиолетовый, тусклый, дырок в его душе зияло немерено, и тянуло оттуда, из дырок, то ли гнилым сеном, то ли слезоточивым газом.
В общем, неприятный человечек, с которым Игорю физически противно было находиться рядом. К счастью, пересекались они редко. Его, Скарабея, вместе со всей своей сетью сдал Игорю предшественник, пожилой Искатель Шуммаги дари Онарг, седьмой круг, в миру — Шарафутдин Ильясович Меркитов. «А ты пальцами нос зажми, — советовал Шарафутдин, — жучок-то и не будет пахнуть». И действительно, пару раз Скарабей оказался незаменим.
Вместо юной официантки к его столику неторопливо подошел пожилой толстый дядька в зеленой ливрее — пошлость владельцев ресторана доходила даже до ливрей.
— Уважаемый, тут с вами хотят побеседовать, — сообщил он, предупредительно наклонившись к уху Игоря. — Пойдемте со мной.
Игорь поднялся, ухватил «дипломат» — и вскоре уже шагал вслед за лакеем по узкому, плохо освещенному коридорчику. Пронзительно пахло котлетами, кислой капустой и почему-то дешевой парфюмерией.
Скарабей ждал его в маленькой комнатке, по виду — подсобке. Во всяком случае, задняя стена вся, до потолка, была заставлена продолговатыми картонными коробками. Засиженный мухами плафон, стены выкрашены масляной краской — снизу салатовой, сверху — белой.
— Ба, какие люди и без охраны! — скалясь золотыми зубами, приподнялся ему навстречу Скарабей. Сидел он, как выяснилось, на деревянном ящике.
— Здравствуй, Иван, — сдержанно кивнул Игорь. — Куда бы тут можно было сесть, чтобы не испачкаться?
— А вот, на ящик пожалуйте, — изогнувшись, показал рукой Скарабей. — Мы люди маленькие, мы в журналах не пишем, можем и постоять.
Игорь с сомнением поглядел на ящик, но все-таки принял приглашение.
— Ну, чем могу служить? — вновь осклабился Ваня. — Что привело модного столичного журналиста к больному пенсионеру?
Это было правдой. Скарабей действительно сделал ребе пенсию по инвалидности — так ему было удобнее. Ирония судьбы — приглядевшись к его свечению через Третью Плоскость, Игорь увидел в печени маленький темный сгусток, далеко протянувший тонкие щупальца. Через полгода начнутся боли, Скарабей долго еще не поймет, в чем дело, а месяца через три онколог скажет ему что-то нейтрально- обнадеживающее, но время буфет упущено.
— Вот что, Иван Павлович, — начал Игорь. — Я знаю, что человек ты крайне занятой, так что давай не будем о погоде, футболе и политике. У меня к тебе дело. Надо человечка одного найти. Вот это, — он легонько стукнул носком туфли по «дипломату», — аванс. Десять штук евриков. Если сможешь человечка найти — будет еще двадцать.
— Что за человечек? — осторожно поинтересовался Скарабей. — Из деловых? Политика? Имей в виду, за политику не возьмусь, я хочу жить долго и счастливо.
— Будешь, — соврал Игорь. — Человек совершенно обычный… В каком-то смысле даже мой дальний родственник… Короче, жил он один в хорошей трехкомнатной квартире. Ученый, кандидат наук. Работы нормальной давно нет, перспектив нет. Начал попивать. Три дня как пропал. Судя по всему, вскрыли квартиру и увели в чем был. Есть подозрение, что причина — недвижимость. Вот его и подвинули. Хороший дядька, но наивный, как… как ты в детсаду.
— Я и в детсаду по понятиям жил, — усмехнулся Скарабей.
— Этим вы с господином Таволгиным и различаетесь, — констатировал Игорь. — В общем, мне этот человечек нужен, и ты мне его найди.
— А если не найду? — задумался Ваня. — Тогда что?
— Тогда за хлопоты половину аванса оставляешь себе.
— Ну а как все оставлю? — судя по голосу, у Скарабея стремительно повышалось настроение. В хорошем настроении был он игрив.
— Ты мне, Иван, только что сказал золотые слова — типа хочешь жить долго и счастливо… Ну и вот. Думай, Иван.
— Что-то я не пойму никак, — Скарабей присвистнул. — Ты типа мне угрожаешь? Ты — мне?
— Иван, — лениво протянул Игорь. — Я никогда никому не угрожаю. Я просто делаю.
— Что, статейку напишешь? — ощерился бывший боксер.
— Ваня, этот разговор начинает меня утомлять, — Игорь приподнялся с ящика. — Если тебя не интересует мое предложение, я забираю кэш и ухожу. Больше беспокоить тебя не стану и другим отсоветую.
— Ну что ты такой нервный? — Скарабей развел руками, демонстрируя, видимо, размер Игоревой нервности. — Шучу я, шучу. Понял?
— Так мы договорились?
Скарабей надолго задумался, затем с сомнением протянул руку.
— Ладно, считай, уболтал. А детали всякие про человечка?
— В «дипломате» папка, там все собрано, — Игорь встал. — И не тяни особо с этим делом, по- человечески тебя прошу.
— По-человечески — это я понимаю, — ухмыльнулся Ваня. — Все путем будет. А то, может, посидим сейчас, расслабимся? Ты не смотри, что ресторанчик — дешевка, для меня тут как следует накроют.
— В другой раз, Иван, — Игорь постарался придать голосу искреннее сожаление. — Увы, сильно спешу.
— Статейки писать?
