патриархе Никоне, а в этот промежуток времени появились по данному вопросу и новые материалы, то естественно, что настоящее исследование представляет из себя не воспроизведение старого сочинения, а совершенно новую работу, написанную после повторного изучения всех относящихся к делу документов, причем некоторые факты и явления мною поняты и объяснены теперь значительно иначе, нежели как это было сделано ранee.
Задача настоящего исследования состоит в том, чтобы, с одной стороны, представить Никона как церковного реформатора, со всеми сопровождающими эту его деятельность обстоятельствами; с другой — показать те особые отношения Никона к светской государственной власти, в какие он, в своем лице, поставил патриаршую власть и какие потом он всячески старался обосновать и защитить, как законные, уже и после оставления им патриаршей кафедры. Решение первой задачи составляет содержание первого тома, решение второй задачи войдет в содержание второго тома.
Наши историки обыкновенно видят в Никоне единственного виновника произведенной при нем церковной реформы: он был ее инициатором, только ему она обязана своим проведением в жизнь, так что она — церковная реформа была исключительно делом одного Никона, она составляет главное дело его патриаршества, его главную заслугу пред церковью. Мною высказывается и выясняется на это дело совершенно другой взгляд, болee согласный с исторической действительностью, именно: инициатива произвести церковную реформу, в смысле объединения наших церковных чинов, обрядов и богослужебных книг с тогдашними греческими, принадлежит не Никону, а царю Алексею Михайловичу и его духовнику — протопопу Стефану Вонифатьевичу. Они первые, еще до Никона, задумали произвести церковную реформу, ранее наметили ее общий характер и начали, до Никона, по-немногу приводить ее в исполнение; они еще до Никона вызвали в Москву из Kиeвa знающих греческий язык книжных справщиков, с помощью которых еще До Никона уже начали исправлять наши книги с греческих и, что главное, они же создали и самого Никона, как реформатора-грекофила. Никон, сделавшись патриархом, только выполнял ту программу, какая ему дана была, конечно в самых общих чертах, царем и Стефаном Вонифатьевичем. Правда, что в самое выполнение программы царь активно не вмешивался, предоставив в этом деле Никону полную свободу, почему практическое проведете реформы в жизнь, в том или другом виде, зависело уже исключительно от Никона, от его личных взглядов, понимания дела, его характера и такта. Сам Никон никогда не считал себя инициатором в деле книжных исправлений и никогда не считал книжные исправления первою и главною задачею своего патриаршества. Оставив патриаршую кафедру, он совсем перестал интересоваться своей церковной реформой и, в конце, даже отнесся резко отрицательно как к тем самым грекам, по указаниям которых он производил свои церковные реформы, так и к самым печатным греческим книгам, на основе которых главным образом и велись все книжные исправления во время его патриаршества. Сам Никон главную задачу, смысл и, так сказать, душу своего патриаршества видел и поставлял вовсе не в книжных и обрядовых исправлениях, а в том, чтобы освободить церковь, в лице патриарха, от подавляющей ее всецелой зависимости от государства, чтобы сделать патриарха, как духовного главу церкви, не только независимым от государя, но и поставить его рядом с царем, как другого великого государя, подчинить его контролю, как блюстителю и охранителю вечных незыблемых божественных законов, не только церковную, но и всю государственную и общественную жизнь, поскольку последние должны быть проявлением всегда и для всех обязательных божественных заповедей и законов. Никон верил и учил, что
Глава I. Церковно-реформационное движение во время патриаршества Иосифа и его главные представители
Появление в русском обществе, после так называемого смутного времени, сознания необходимости улучшить религиозно - нравственную жизнь всего русского народа. Разные челобитные к духовным и светским властям с жалобами на церковные непорядки, на зазорное поведение белого и черного духовенства, на народные языческого характера суеверия и игрища, на разные народные пороки и недостатки. Правительственные меры по поводу этих жалоб. Образование в Москве кружка ревнителей благочестия. Глава кружка, царский духовник, благовещенский протопоп Стефан Вонифатьевич. Его придворная деятельность, его приверженность к киевлянам и грекам, его заботы о поднятии нравственности и просвещения среди духовенства и народа, поставление им, с этой целью, по разным городам на протопопские места лиц, известных своей строгой жизнью, истовостью в совершении церковных служб, учительностью, ревностью к насаждению благочестия в народе и борьбою с народными языческого характера игрищами и суевериями. Образование из этих лиц провинциального кружка ревнителей благочестия Общий характер деятельности провинциального кружка ревнителей, задачи и цели, какие он преследовал. Его взгляд на относительное достоинство греческого благочестия, греческих обрядов и чинов, сравнительно с русскими.
После так называемого смутного времени, когда почти совсем погибало русское царство, когда многое, прежде считавшееся таким твердым и незыблемым, пошатнулось, оказалось слабым и малоустойчивым, русская жизнь уже не удовлетворять очень и очень многих. Она — русская жизнь как то вся заколебалась, незаметно стала понемногу сдвигаться с своих старых дедовских основ и устоев, стала, хотя сначала ощупью и в разброд, искать новых путей, новых более культурных сил и средств для своего дальнейшего существования. Отсюда явились попытки так или иначе реформировать ее, улучшить и усовершенствовать, причем бравшиеся за это дело подходили к той же цели разными путями, с разных сторон и употребляли разные средства. Одни — большинство видели причину всех происшедших бед и нестроений народной и государственной жизни в низкой народной нравственности, в народной испорченности и порочности, в недостаточности ее проникновения христианскими и церковными началами. Поэтому они желали нравственно перевоспитать общество с помощью борьбы с остатками в народе языческих суеверий, грубых обычаев, языческого характера народных игрищ, забав и увеселений, желали на народ более мощного церковно-религиозного воздействия. В этих видах они усиленно стремились прежде всего привести в порядок нашу тогдашнюю церковную жизнь, в которую вкралось много нестроений и непорядков, именно: они решительно восставали против порочной и зазорной жизни духовенства, усиливались ввести в отправление всех церковных служб чинность, истовость, учительность, чтобы сделать церковные службы вразумительными и назидательными для народа. Другие думали поставить дело шире: желали еще исправления наших церковных чинов и обрядов, пересмотра и исправления всех наших богослужебных книг, с помощью сведущих в этом деле людей, так как были убеждены, что наши церковные книги, чины и обряды потерпели, вследствие разных причин, некоторые нежелательные изменения, сделавшие их кое в чем непохожими на настоящие древне-церковные православные чины и обряды. Третьи, не отрицая указанных причин, видели еще коренной недостаток тогдашней русской жизни в полном отсутствии у русских просвещения, каких бы то нибыло научных знаний, вообще в их умственной темноте и невежестве, почему думали и стремились завести к Москве, с помощью ученых греков и киевлян, правильно устроенную строго православную школу, чтобы при ее посредстве насаждать среди русских недостающие им знания и просвещение. Наконец были и такие, хотя еще и очень немногие, которые, то сознательно, то бессознательно, стремились сблизиться с иноверным просвещенным западом, усвоить, путем подражания и заимствования, его обычаи, внешнюю обстановку его жизни, а в конце - западные знания и науку. Часто все эти стремления и направления перепутывались и смешивались между собою и даже у одного и того же лица. Вообще в переходные эпохи, когда только что зарождаются и начинают формироваться в народной жизни новые направления и течения, их трудно бывает выследить с полною ясностью и определенностью, так как они сами еще очень неясны, неопределенны, а их носители и выразители не редко являются непоследовательными, а иногда и противоречивыми. К тому же: самые зарождающиеся новые направления
