указанной симптоматикой клиническая деятельность медперсонала Бургхольцли строилась на принципах инструментализации и приведения в порядок клинических формулировок, относившихся к подобному психическому расстройству, которому Блейлер несколько позже присвоил повое название шизофрения. Он рассматривал шизофрению прежде всего как группу переменчивых и, как правило, хронических психотических синдромов, которые, - что в дальнейшем он и установил, - характеризовались распадом (фрагментацией) сознания. Таким образом, 'расщепленный мозг' в терминологии Блейлера означает на психоаналитическом языке множественную или расщепленную личность.
В первые же годы своей работы Юнг познакомился с работой Фрейда и Брейера об истерии и - что не менее важно - прочел книгу Фрейда 'Толкование сновидений'. Эти труды дали Юнгу много 'психологической пищи' для размышлений о шизофрении; в это время он работал над экспериментами в области словесных ассоциаций и создал соответствующий тест. Все эти обстоятельства помогли Юнгу прийти к заключению, что шизофрения является не просто органическим расстройством разума, но что за кажущейся бессмысленной психотической симптоматологией скрывается неорганическая - психологическая компонента. Используя фрейдовские открытия в области бессознательных процессов и конфликтов, а также собственные представления об автономном чувственно окрашенном комплексе, Юнг попытался проследить психологические а точнее, эмоциональные - причины шизофрении путем тщательного изучения личностной истории своих пациентов и внимательного анализа мельчайших деталей самой болезни. Таким образом, Юнг сделал для пациентов-психотиков то же самое, что Фрейд и Брейер сделали для больных истерией, - он продемонстрировал, что ненормальное поведение шизофреников являлось, в действительности, выражением невыносимых эмоциональных конфликтов, выходом на поверхность бессознательных комплексов, которые, в свою очередь, наводняли или засасывали в себя эго индивида и приводили пациента - на когнитивном и поведенческом уровнях - в состояние отрыва от реальности.
Юнг увидел, что причудливые и странные симптомы его подопечных - по крайней мере внешне - оказывались мало отличающимися от того, что можно было наблюдать у нормальных людей или у пациентов-невротиков в форме символического выражения бессознательного материала. В контексте медицинских представлений того периода подобная психоаналитическая интерпретация шизофрении представлялась весьма революционной, хотя Юнг и продолжал соглашаться с общепринятой тогда точкой зрения, что определенного рода органический химический фактор также ответственен за возникновение шизофренической болезни.
Настоящее издание подготовлено в рамках программы Информационного центра психоаналитической культуры в Петербурге.
Валерий Зеленский
февраль 2000 г.
Часть I.
Психология раннего слабоумия (dementia praecox)
[Впервые опубликовано на немецком под названием 'Uber die Psychologie der Dementia praecox: Ein Versuch' (Halle a.S., 1907). На русском впервые напечатано в; К. Г. Юнг. Избранные труды по аналитической психологии / Под ред. Э. Метнера. Том I. Цюрих, 1939. В дальнейшем в тексте везде термин 'раннее слабоумие' используется взамен употреблявшегося в предшествующих редакциях термина dementia praecox. Перевод Б. Рейнуса, О. Раевской. В редактировании перевода принимала участие 3. А. Кривулина.]
Предисловие
Настоящий труд является плодом экспериментальных исследований и клинических наблюдений, продолжавшихся в течение трех лет. Ввиду трудности и обширности материала, моя работа не претендует, да и не может претендовать ни на исчерпывающую полноту изложения, ни на абсолютную точность заключений и выводов; напротив, она страдает всеми недостатками эклектичности, недостатками, которые, пожалуй, в такой степени привлекут к себе внимание многих читателей, что мой труд покажется им не столько научной книгой, сколько простым изложением убеждений автора. Но это не беда! Важно лишь, чтобы мне удалось показать читателям, как я, путем психологических исследований, пришел к определенным воззрениям, способным, по моему мнению, дать новое направление в постановке вопросов об индивидуально-психологических основах раннего слабоумия и оказать плодотворное влияние на решение этих вопросов.
Мои воззрения являются не искусственным порождением фантазии, а идеями, созревшими в почти повседневном общении с моим высокочтимым шефом, профессором Блейлером. Ценным обогащением своего эмпирического материала я обязан моему другу, д-ру Риклину из Рейнау. Даже поверхностного просмотра настоящих страниц достаточно, чтобы оценить, сколь многим я обязан гениальным открытиям Фрейда. Ввиду того, что Фрейд все еще не пользуется справедливым признанием и оценкой и продолжает служить мишенью для отрицательной критики даже со стороны первоклассных авторитетов науки, я считаю целесообразным несколько прояснить свое отношение к Фрейду. Уже первая книга Фрейда, 'Толкование сновидений', которую мне случилось прочесть, привлекла мое внимание. И далее я принялся за остальные его сочинения. Могу смело сказать, что и у меня, естественно, вначале тоже возникли все те возражения, которые приводятся в литературе против Фрейда. Однако я сказал себе, что лишь тот в состоянии опровергнуть учение Фрейда, кто уже сам неоднократно применял психоаналитический метод и поступал в своих научных изысканиях так же, как Фрейд, то есть долго и терпеливо наблюдал повседневную жизнь, истерию и сновидения со своей точки зрения. Тот, кто этого не делает или кто не может поступать таким образом, тот не имеет права судить о Фрейде, если не хочет уподобиться тем пресловутым ученым, которые считали ниже своего достоинства пользоваться телескопом Галилея. Впрочем, справедливое отношение к Фрейду еще отнюдь не означает, чего опасаются многие, безусловного подчинения одной какой-нибудь догме. Оно вполне совместимо с независимым и самостоятельным суждением. Так, например, если я признаю комплексные механизмы сновидений и истерии, то отсюда совсем еще не следует, что я приписываю, как это, по-видимому, делает Фрейд, решающее значение травмирующим переживаниям детского возраста. Еще более ошибочным было бы заключение, будто я выдвигаю на первый план сексуальность или даже признаю ее психологическую универсальность, как это делает Фрейд, находящийся, как кажется, под сильным влиянием той, несомненно, огромной важности роли, которую играет сексуальный момент в психической жизни. Что же касается терапии Фрейда, то она является, в лучшем случае, лишь одним из возможных методов и не всегда, быть может, соответствует теоретически возлагаемым на нее надеждам. Но все это вопросы второстепенные в сравнении с психологическими принципами, установление которых составляет величайшую заслугу Фрейда; их важность еще не оценена по достоинству критикой. Кто намерен относиться к Фрейду справедливо, должен поступать согласно словам Эразма Роттердамского: 'Приводи в движение все камни, испытывай все и ничего не оставляй неисследованным' (Unumquemque move lapidem, omnia experire, nihil intentatum relinque). [Erasmus, Adagia, I.IV.xxx. См. также переписку Фрейда и Юнга: The Freud/Jung Letters, p. xviii.]
Поскольку я часто пользуюсь в данном труде результатами экспериментальных изысканий, то читатель, надеюсь, извинит многочисленные ссылки на изданную мной книгу 'Диагностические исследования ассоциаций' (Diagnostische Assoziations-studien). [Составляющую второй том Собрания Сочинений.]
К. Г. Юнг.
Цюрих, июль 1906 г.
1. Критический обзор теоретических взглядов на психологию раннего слабоумия
В литературе существуют, собственно говоря, лишь весьма фрагментарные попытки объяснения явлений душевного расстройства, сопровождающих раннее слабоумие; хотя частично эти попытки и заходят довольно далеко, но они не составляют законченной системы. Данные, собранные учеными старшего поколения, имеют лишь условную ценность, так как они относятся к различным формам заболеваний, которые не могут быть с уверенностью причислены к раннему слабоумию; ввиду этого представляется невозможным полностью полагаться на справедливость их суждений. Первой известной мне попыткой более или менее систематически рассмотреть сущность психического расстройства при кататонии является появившаяся в свет в 1886 г. теория Чижа [изложена в /1/], согласно которой для раннего слабоумия типична и характерна неспособность к концентрации внимания. Близкий, лишь слегка видоизмененный взгляд, мы встречаем у Фройсберга (Freusberg) /2/, считавшего, что автоматические действия кататоников связаны с ослаблением сознания, утратившего свою власть над психическими процессами. Моторный дефект есть всего лишь симптоматическое выражение степени психического напряжения.
