суть вашего теста. Если же вы сразу попросите охарактеризовать наиболее сильные раздражители, вы можете получить ложный ответ. Поэтому начните с,,невинных» слов, и я обещаю вам честный ответ.
Я начал с того, что спросил у пациентки, значит ли для нее что-нибудь слово «ангел». Заплакав, она сказала, что это ребенок, которого она потеряла. Значение слова «упорный» пациентка отрицала, сказав, что оно для нее ничего не значит. Мне трудно было объяснить это. Затем последовала серьезная негативная реакция на,,зло». Она просто отказалась отвечать. Я не мог вытянуть из нее ни слова. «Голубой» ассоциировалось у нее с глазами умершего ребенка: «Они были удивительно голубые, когда она родилась, но это не были глаза моего мужа…» В результате выяснилось, что глаза у девочки были похожи на глаза бывшего возлюбленного ее матери. Мне удалось расположить пациентку к рассказу.
В небольшом городе, где она росла, жил богатый молодой человек. Она была из обеспеченной, но не именитой семьи. Он – богатый аристократ. Герой, о котором мечтала каждая девочка в том маленьком городке. Она была хорошенькой, верила в себя и надеялась. Но родители сказали, что он богат, и вовсе не думает о ней. А вот мистер такой-то, милый человек, и почему бы ей не выйти за него замуж… Она вышла замуж и даже была счастлива первые пять лет своего супружества, до тех пор, пока ее не навестил старый друг детства. В отсутствие мужа он сказал ей, что она причинила боль одному джентльмену (имелся в виду Герой), что он был влюблен в нее, а ее брак был для него ударом. Это известие словно током пронзило нашу пациентку, но она сумела взять себя в руки. Через две недели она купала своих детей – мальчика двух и девочку четырех лет. Вода – это было не в Швейцарии – вызывала некоторые подозрения, как оказалось, она на самом деле была заражена тифозной палочкой. Мать заметила, что девочка тянет в рот губку для мытья, но не остановила ее. А когда мальчик попросил пить, она дала ему эту воду. В результате девочка заболела тифом и умерла, мальчика спасли. Получилось то, чего она втайне хотела, – или дьявол в ней хотел, – возможность расторгнуть брак, с тем чтобы выйти замуж за другого. Получилось, что она совершила убийство. Сама она этого не знала: она излагала только факты, но выводы не делала. Но именно она была в ответе за смерть ребенка, поскольку знала, что опасность заражения была. Предо мной встал вопрос: сказать ей о том, что она убийца, или следует промолчать? Поясню, криминал ей не грозил, но «известие» могло бы ухудшить ее состояние. Учитывая неблагоприятный прогноз, я решил использовать шанс: если она осознает свой поступок, возможно выздоровление. Я собрался с духом и сказал: «Вы убили своего ребенка». Это был взрыв эмоций, они затмили все, но потом она пришла в себя. Через три недели мы ее выписали. Я наблюдал за ней в течение пятнадцати лет – рецидива не было. Депрессия психологически соответствовала ее случаю: она – убийца, и должна понести наказание. Но вместо тюрьмы она оказалась в психиатрической лечебнице. Возложив тягостную ношу на ее сознание, я фактически спас ее от кары безумия. Признание греха дает силы жить дальше, в противном случае человек обрекает себя на неизбежные страдания.
ЛЕКЦИЯ ТРЕТЬЯ
Рассмотрим теперь вкратце вопрос о комплексах. Комплекс является агломерацией ассоциаций, нечто вроде слепка более или менее сложной психологической породы – иногда травматического, иногда просто болезненного аффектированного характера. Аффектированными чувствами достаточно трудно управлять. Я, например, нерешительно приступаю к важному для меня делу. Вы заметили, наверное, задавая мне непростые вопросы, что я не могу ответить на них мгновенно. Время моей реакции продолжительно именно потому, что вопрос серьезен. Я начинаю заикаться, и память не подносит мне необходимого материала. Подобные нарушения – тоже комплекс, несмотря на то что лично я таким комплексом не страдаю. Такие ситуации связаны с физиологическими реакциями: сердечной деятельностью, давлением крови, дыханием, состоянием желудочного тракта, раздражимостью кожи. Комплекс, что называется, «сидит» в теле, делает его неуправляемым. Имея свои «пути» в теле человека, задевая его нервную систему, комплекс вызывает трудноустранимую реакцию. То, что имеет небольшую эмоциональную значимость и невысокий тонус, с легкостью может быть устранено, поскольку не имеет своих путей в организме. Такие комплексы не так «прилипчивы».
Важным моментом здесь является тот факт, что комплекс с присущей ему энергией имеет тенденцию образовывать как бы отдельную маленькую личность. У него есть некое исходное тело и определенное количество собственной физиологии. Он может расстроить желудок, нарушить дыхание, изменить сердечный тонус, – словом, ведет себя как парциальная личность. К примеру, когда вы хотите сказать или сделать что-то и, к несчастью, комплекс вмешивается в это намерение, то вы говорите или делаете совсем не то, что намеревались. Подобные свойства просто вынуждают нас говорить о наличии определенной силы воли комплекса. Когда мы говорим о силе воли, правомочен вопрос об ЭГО. Наш собственный ЭГО-комплекс – это агломерация высокочувствительных компонентов, которыми ЭГО управляет. Поэтому нет принципиальной разницы между ЭГО-комплексом и другими комплексами. У шизофреника комплекс эмансипируется из-под сознательного контроля до такой степени, что становится видимым и слышимым. Эта персонификация комплексов сама по себе еще не обязательное патологическое условие. В снах, например, наши комплексы появляются в персонифицированном виде. Можно натренировать себя до такой степени, что они приобретут внешнюю форму и в бодрствующем состоянии. В цикле тренировок йоги есть раздел, посвященный подобным персонификациям. В психологии бессознательного есть типичные фигуры, имеющие свою собственную определенную жизнь. К примеру, анима и анимус.
В основе объяснительной части лежит факт безусловной иллюзии того, что понимается под единством сознания. Здесь желаемое принимается за действительное. Нам хотелось бы думать, что мы есть нечто единое, одно, но это далеко не так. В действительности мы не хозяева в собственном доме. Комплексы являются автономными группами ассоциаций, имеющими тенденцию жить своей собственной жизнью отдельно от наших намерений. И личностное бессознательное, равно как и коллективное, состоит из неопределенного (в смысле неизвестного) числа комплексов или фрагментарных личностей.
В этой мысли содержится многое. Возьмем, например, любого поэта или драматурга. Последний обладает способностью драматизировать и персонифицировать свои ментальные содержания. Когда он создает персонаж, на сцене или в поэтическом произведении (драма, новелла), то думает, что этот персонаж – просто продукт его воображения. На самом же деле персонаж в некотором смысле сделал сам себя. Автор будет отрицать, что эти персонажи имеют психологическое значение, но фактически, как нам известно, они-таки их имеют. Поэтому можно «прочесть» авторский разум, когда изучаешь персонажи, которые он творит. Комплексы, следовательно, частичные или фрагментарные личности. Когда мы говорим об ЭГО-комплексе, то, естественно, предполагаем, что последний обладает сознанием, так как взаимосвязь различных содержаний с центром, иными словами с ЭГО, и называется сознанием. Но мы также обладаем сгруппированными содержаниями относительно своего центра, некими ядрами, в других комплексах. Поэтому позволительно спросить: обладают ли комплексы своим собственным сознанием? Я считаю, что да, и настаиваю на этом здесь (на существовании отдельной точки сознания внутри комплексов) только потому, что комплексы играют большую роль в анализе сновидений. Вы помните диаграмму, демонстрирующую различные сферы сознания и темный центр бессознательного посередине. Чем ближе вы приближаетесь к центру, тем больше вы имеете дело с тем, что Жане (Janet) называет понижением ментального уровня: сознательная автономия начинает исчезать, и вы все больше и больше оказываетесь в плену бессознательных содержаний. Сознательная автономия теряет свое напряжение и энергию, и эта энергия вновь возникает в возрастающей активности бессознательных содержаний. Этот процесс в своей крайней форме можно наблюдать при внимательном изучении случаев безумия. Обворожительность бессознательных содержаний постепенно нарастает, и контроль сознания пропорционально падает до тех пор, пока в конце концов пациент полностью не погружается в бессознательное и не становится жертвой. Теперь он жертва полной автономной активности, которая имеет своим началом не ЭГО, а темную сферу.
