улечься в уютную постель.
К довершению общего благополучия охотники вернулись с богатой добычей — они привезли двадцать оленей и много гусей. Мясо оленей разрезали на куски и развесили на вантах — было уже так холодно, что мясо не портилось.
Для сохранения тепла яхту укрыли снаружи брезентом, а затем, когда пошёл снег, завалили снегом. К началу октября все приготовления к зимовке были закончены. Зима наступила скоро. Завыли метели, гавань покрылась толстым льдом, замёрз и пролив. Через пролив с севера на юг направлялись по льду стада оленей.
Как-то утром Амундсен вышел на палубу и с удивлением увидел, что большое стадо оленей, голов в пятьдесят, подошло к самому магнитному домику. Он крикнул об этом охотникам, и те, полураздетые, бросились с яхты на лёд, на ходу заряжая ружья. Олени, никогда, вероятно, не видевшие человека, всё ещё бродили близ домика. Охотники стали подкрадываться к ним, прячась за льдины, за камни, за снежные бугры. Но олени спокойно и даже с видимым интересом следили за приближением людей. Стоя на борту яхты, Амундсен и его друзья не сводили глаз с этой необычайной картины.
Грянуло три выстрела. Олени бросились врассыпную. Вслед за первым залпом раздалось ещё несколько выстрелов. Стадо скрылось за холмами. А шесть оленей остались лежать на снегу. Богатая добыча сама пришла к зимовщикам.
Амундсен очень удивился тому, что именно в этих же местах погибла от голода и холода экспедиция Франклина. Недалеко от места стоянки яхты находилась так называемая Бухта голода. И теперь, обследовав всю местность, Амундсен видел, как много здесь можно добыть пищи: олени, птица, рыба — всего в изобилии. Франклинская экспедиция, должно быть, пришла сюда в то время, когда всё было занесено снегом, а путешественники, утомлённые переходом, изнурённые болезнями, безнадёжно глядели на мир. Между тем жизнь на этих, казалось бы, пустынных берегах не замирала ни осенью, ни зимой, ни, тем более, летом.
Эскимосы — соседи
Однажды Амундсен стоял на палубе с двумя товарищами. Вдруг один из них воскликнул: «Олень!» — и указал на чёрное пятнышко, которое виднелось на склоне горы. Но другой товарищ рассмеялся:
— Олень этот на двух ногах.
— Как на двух? — удивился Амундсен.
— Это человек, а не олень.
Амундсен поднял бинокль к глазам: в самом деле, по склону горы к бухте шёл человек, закутанный в звериные шкуры; потом из-за гребня горы показалось ещё четыре человека, вооружённых копьями и стрелами. Они быстро шли к стоянке.
— Пожалуй, эти дикари могут нам причинить неприятности, — сказал Амундсен. — Намерения у них, видно, воинственные. А ну-ка, друзья, давайте вооружимся.
Два товарища Амундсена быстро спустились в каюту и вышли оттуда с ружьями. И Амундсену принесли ружьё. Втроём они двинулись навстречу незнакомцам. Остальные четверо оставались на яхте и на берегу. Никто не знал, кто эти люди: друзья или враги.
— Это эскимосы, — сказал один из участников экспедиции, глядя на приближающиеся фигуры. — Что они могут сделать со своими стрелами?
Два маленьких отряда медленно сходились. На расстоянии тридцати шагов друг от друга они остановились. Эскимосы держали свои луки и стрелы наготове. Амундсену не хотелось нарушать мир. Он обернулся к своим товарищам и сказал:
— Давайте-ка положим ружья. Пусть они увидят, что мы не хотим сражаться.
И все трое бросили ружья в сторону. Амундсен крикнул: «Микимо!» — единственное эскимосское слово, которое он знал. Это было приветствие. Эскимосы тотчас бросили свои луки и стрелы в сторону, быстро подошли к незнакомым людям, протянули им руки, засмеялись и заговорили, хотя и не понимали друг друга.
Норвежцы старались показать, что никаких злых намерений у них нет. И эскимосы это поняли. Амундсен повёл гостей к стоянке, пригласил на яхту, угостил их мясом и шоколадом. Дружба была заключена.
Амундсен показал эскимосам топоры, ножи, пилы. В этих местах не только металл, но даже дерево встречается очень редко. Своё оружие эскимосы делали из костей морских животных: луки их были из рёбер кита. С удивлением и даже некоторым ужасом смотрели они, как Амундсен стальной пилой пилил дерево и топором рубил доски. Всё это было для них совершенно неизвестным.
Когда все вышли на палубу, Амундсен взял ружьё и выстрелил. Эскимосы упали на палубу лицом вниз. Амундсен подошёл к ним, поднял каждого по очереди, успокоил, обласкал и подарил им ножи, иголки и другие мелочи.
Эскимосы понемногу пришли в себя и знаками начали просить, чтобы могущественные гости разрешили прийти сюда всем племенем и поселиться около них. Амундсен посоветовался со своими спутниками и согласился. Обрадованные эскимосы удалились, а два дня спустя в полукилометре от стоянки выросло уже целое селение в пятьдесят эскимосских «иглу» — хижин, сделанных из снега и льда. Всего пришло человек двести мужчин, женщин и детей.
Девятнадцать месяцев подряд Амундсен и его спутники прожили бок о бок с эскимосами. Перед взорами европейцев впервые раскрылась жизнь этих самых северных обитателей мира.
Эскимосы! Человечество имело о них только смутные, отрывочные, иногда даже фантастические сведения. Что это за народ? Как он живёт? Каковы его духовные интересы?
И вот теперь перед Амундсеном и его товарищами развёртывалась картина жизни этого таинственного народа. Амундсен подолгу гостил в снежных хижинах эскимосов, ездил с ними на охоту и на рыбную ловлю, бывал на их праздниках, пользовался их помощью при различных работах и так хорошо изучил язык эскимосов, что свободно с ними объяснялся.
В те первые дни, когда эскимосы только что поселились вблизи зимовки, Амундсен немного опасался: а вдруг им взбредёт что-нибудь в голову? А вдруг они нападут на экспедицию и отнимут запасы продовольствия, тем более, что, как знал Амундсен, эскимосам нередко приходится голодать. Норвежцев только семеро, эскимосов же было более двухсот, а потом подошли ещё новые группы эскимосов, — образовался большой лагерь.
Амундсен на всякий случай решил прибегнуть к хитрости: внушить дикарям уважение и страх к белому человеку. Как и многие люди, воспитанные в буржуазном обществе, Амундсен считал эскимосов не только людьми, стоящими на более низкой ступени культурного развития, но и людьми низшей расы. Поэтому и отношение к ним было покровительственное и пренебрежительное. Амундсен считал их людьми неполноценными, и вряд ли тогда ему пришло бы в голову представить себе, что эскимос, получив образование, мог стать капитаном, инженером, врачом, учёным.
Вместе с лейтенантом Хансеном он построил вдали от яхты небольшую снежную хижину. Под этой
