скорей! «Что такое? — подумал Амундсен. — Уж не случилось ли чего с кораблём?» Он быстро поднялся на ледовый барьер и увидел, что возле «Фрама» стоит незнакомый барк. Это было судно капитана Скотта «Терра Нова». Английская экспедиция прибыла в Антарктику и спешно вела научные исследования у ледового барьера. Капитана Скотта на корабле не оказалось. Он остался примерно в шестистах пятидесяти километрах к западу от Фрамхейма, где тоже готовился к зимовке и к походу на Южный полюс.
Англичане и норвежцы побывали друг у друга с визитами, и Амундсен с удивлением узнал о том, что капитан Скотт привёз с собой нескольких пони — маленьких лошадок, на которых возлагал большие надежды: пони должны были везти сани с продовольствием и снаряжением. Привез он также моторные сани. Всё это показалось Амундсену малопригодным для полярных путешествий: пони будут мёрзнуть и не смогут одолеть ледяных подъёмов, а моторные сани скоро сломаются.
Он осторожно высказал англичанам свои сомнения, но на них не обратили никакого внимания. Капитан Скотт считался опытным полярным путешественником — он знал, что делал.
Норвежцам и англичанам было ясно одно: и та и другая экспедиция стремится к полюсу, — вопрос только в том, какая из них придёт на полюс раньше. Естественно, у них пробудилось чувство... соревнования. Нет, соперничества!
Но расстались англичане и норвежцы дружески. «Терра Нова» пробыла на стоянке только двенадцать часов и пошла дальше вдоль ледового барьера.
Через несколько недель ушёл в море и «Фрам». Он должен был зимовать в тёплых водах Южной Америки, в Буэнос-Айресе, а будущей весной вернуться в Китовую бухту за экспедицией. На «Фраме» уехали десять человек, в том числе несколько научных сотрудников, которым было поручено провести ряд наблюдений и исследований в Южном Ледовитом океане.
Началась длинная зима. Климатические условия в Антарктике ужасны. Путешественник Маусон называл эту шестую часть света «проклятой страной». И действительно, тут всё было безрадостно и пустынно: голый ледник до самого полюса. Страшные вьюги и метели. Температура ниже 60 градусов. И такие бури, когда скорость ветра доходит до шестидесяти метров в секунду, а отдельные порывы достигают ста метров!
Даже Арктика со всеми её полярными ужасами не так страшна, как Антарктика. В Арктике море и движущиеся льды; во льдах бывают полыньи; у самого полюса есть какая-то органическая жизнь и таких ужасных холодов никогда не бывает.
Однако экспедиция Амундсена перенесла эту зиму хорошо. Главный дом во Фрамхейме был обложен льдом и снегом, в снегу были прорыты ходы вроде тоннелей — к складам, к собачьим палаткам, к метеорологическим и магнитным будкам. Из снега и льда были построены столярная и портняжная мастерские, кузница и даже баня.
Амундсен, как и в прежних экспедициях, строго следил за тем, чтобы все были заняты работой, не было уныния и болезней. Тот, кто хочет сделать в жизни доброе дело, должен работать. Работать всегда!
Сам он вёл регулярно метеорологические наблюдения, строго придерживался точного распорядка дня. Он показывал пример, как надо работать.
И у каждого члена экспедиции были свои определённые обязанности. Преструд и Иогансен занимались научными наблюдениями; Хассель обеспечивал зимовку углём, дровами и керосином; старый спутник Амундсена Линдстрем выполнял обязанности повара, — самая трудная и самая хлопотливая работа была именно у него, но исполнял он её блестяще; Бьолан, Вистинг и Хансен готовили сани и снаряжение к будущему походу на полюс; Вистинг, кроме того, шил одежду, бельё и палатки. Главное внимание было направлено, конечно, на подготовку снаряжения. Продовольствие тщательно укладывалось в ящики, ящики перенумеровывались и составлялась опись каждого из них.
«Победа ожидает того, у кого всё в порядке, и это называется удачей», — писал в своём дневнике Амундсен.
В свободные от работы часы члены экспедиции слушали граммофон, играли в домино, в шахматы и на музыкальных инструментах. Чтобы приучить участников экспедиции обходиться без термометра, Амундсен устроил постоянный конкурс на угадывание температуры. Каждое утро все по очереди выходили на воздух, и кто-нибудь, вернувшись в дом, говорил:
— Сегодня не жарко, градусов пятьдесят пять.
Тот, кто точнее всех угадывал температуру, получал одну или две сигары.
Много хлопот доставляли собаки. Постоянно приходилось следить, чтобы они не искалечили друг друга во время драк. Но всё обошлось благополучно. Собаки провели зиму хорошо, все были здоровы, и к весне у них появилось два десятка щенков.
Самыми тёмными и холодными зимними месяцами были май, июнь и июль. К середине августа вся подготовка к полярному походу была закончена. А 24 августа впервые после многомесячной ночи из-за горизонта выглянуло солнце. Однако морозы стояли такие, что о походе нечего было и думать. Амундсен попытался совершить поездку до склада номер один, но вынужден был вернуться.
Эта попытка, однако, принесла пользу: она показала, что большому количеству людей идти к полюсу рискованно (Амундсен вначале предполагал, что на полюс пойдут восемь участников экспедиции, а один останется во Фрамхейме). Пробная поездка показала, что большая группа не могла быстро двигаться. Много времени тратилось на сборы, нужно было везти лишнее продовольствие и снаряжение, больше было риска, что кто-нибудь заболеет в пути. Поэтому Амундсен решил ограничить число участников похода пятью: он сам, Хассель, Вистинг, Бьолан и Хельмер Хансен. А Преструд, Стубберуд и Иогансен должны были нанести на карту берета Китовой бухты, а затем пройти к Земле короля Эдуарда VII и там провести научные обследования.
Между тем морозы не уменьшались. Температура спускалась временами до 57 градусов. Товарищи Амундсена нервничали. Им казалось, что капитан Скотт давно уже вышел к полюсу. Время от времени во Фрамхейме начинался разговор:
— Хотел бы я знать, до какого места дошёл теперь капитан Скотт, — говорил кто-нибудь, ни к кому, собственно, не обращаясь.
— Его пони на таком морозе замёрзнут, — уверенно говорил Амундсен. — Тревожиться нам нечего. Должно быть, они сидят ещё на месте.
— А может быть, у них теплее? Кто знает, какая погода за шестьсот пятьдесят километров от нас? Ну, а если там теплее, так они напрасно времени не тратят.
— Нет, я полагаю, что они ждут погоды, как и мы, — уверенно говорил Амундсен, а у самого тревожно сжималось сердце: неужели и тут его опередят?
Морозы не сдавали весь сентябрь и первую половину октября. Только в начале второй половины октября потянуло теплом и запахло весной. И Амундсен решил: «Теперь пора!»
К цели
20 октября, — этот день в южном полушарии считается началом весны, — Амундсен вышел из дома, чтобы узнать, какова нынче погода. С востока дул лёгкий ветерок. Все дали кругом постепенно прояснялись. Термометр показывал минус 22 градуса. Вернувшись в дом, он спросил своих товарищей:
— Ну, как вы полагаете? Пойдём?
