дирижировали, как бы сказали сейчас, их действиями.
Во все времена, как теперь, так и раньше, особенно ценились игроки, которые умели направить мяч партнеру точно, своевременно и удобно для приема. Этим искусством в полной мере владел Сергей Иванов (в 1933 году он был назван лучшим центрфорвардом страны).
Между ним и Павловым часто завязывались шутливые пикировки. Когда газеты, к примеру, в очередной раз начинали превозносить Павлова за его меткие удары, Иванов громко бурчал: «Опять „король голов!“ Да кем бы ты был без меня? Я тебе мяч как на блюдечке выкладываю, только забивай». Павлов в ответ: «Гол еще надо уметь забить. Что было бы толку от твоих передач, если бы на моем месте был другой, кто по воротам плохо бьет?». Споры их затягивались надолго, пока наконец мы не мирили их всей командой, говоря: «Ты, Вася, „король голов“, а ты, Сергей, „король паса“. Оба, довольные, улыбались…
Шутки, всевозможные дружеские розыгрыши составляли часть жизни нашей динамовской команды. Как-то в конце тридцатых годов приехали мы перед сезоном в Тбилиси на короткий тренировочный сбор. Договорились сыграть товарищеский матч с местными динамовцами, которых тогда тренировал популярнейший ленинградский форвард, игрок сборной СССР Михаил Павлович Бутусов. Встречу мы проводили на стадионе, где позже находилась база известной своими футбольными традициями 35-й школы. Арбитра почему-то не нашли, и матч взялся судить сам Бутусов. Поле было кочковатым, погода неважная. Проиграли мы с необычным счетом – 7:9. После игры подошли к Бутусову, говорим: «Михаил Павлович, вы сегодня в двух лицах помогали своей команде». «Как это?» – удивился он. «И как тренер, и как судья». Бутусов в ответ только разулыбался.
Приехали в гостиницу «Палас». Команда проживала на втором этаже в двух больших комнатах. Понимали, что матч товарищеский, ничего особенного не произошло, но настроение тем не менее у игроков было отвратительным.
И тут родилась идея…
В коридоре на нашем этаже раздался телефонный звонок. Дежурная входит к нам в комнату: «Из газеты „Заря Востока“ спрашивают капитана команды Ильина». Сергей Сергеевич степенно отправился к аппарату, а я занимаю пост на лестнице между этажами, так как хорошо знаю, что это из вестибюля звонит не кто иной, как Василий Павлов, с которым мы все вместе и задумали этот веселый розыгрыш.
На лестнице мне хорошо слышно обоих разговаривающих по телефону. Павлов представляется журналистом из «Зари Востока» и, имитируя грузинский акцент, задает первый вопрос:
– Скажите, как такая знаменитая команда могла проиграть со столь редким счетом?
Ильин начинает серьезно объяснять:
– Понимаете, поле было неровным, технику на нем показать трудно, да и судейство было не совсем объективным…
Следующий вопрос таков:
– А что дальше вы думаете делать с такой игрой? Сергей Сергеевич не смущается:
– Да, мы пока не в лучшей форме, но, думаю, к чемпионату сумеем подготовиться хорошо и выступить в нем успешно. При объективном судействе постараемся обыграть и тбилисское «Динамо».
Команда столпилась в коридоре. Все, кроме Ильина, уже знают, в чем дело. Ребята давятся от смеха, по ничем себя пока не выдают.
И наконец Павлов задает кульминационный вопрос, ради которого, собственно говоря, и задумывался весь розыгрыш:
– Не будем говорить про всех футболистов, но читателей нашей газеты интересует, почему вы, капитан команды, играли так плохо?
Ильин смущен:
– Почему плохо? Не все, конечно, получалось…
Я не выдерживаю и разражаюсь гомерическим хохотом. Хохочет весь второй этаж, хохочет в телефонную трубку Павлов… И тут только уважаемый Сергей Сергеевич догадывается, что его разыгрывают. Он пробует на нас обидеться, но в конце концов не выдерживает и тоже начинает смеяться. Что ж, цель достигнута – у команды вновь хорошее настроение…
Наш знаменитый «король голов» Василий Сергеевич Павлов впоследствии сражался на фронтах Великой Отечественной войны, за что был отмечен боевыми наградами. Затем он долгие годы работал тренером юношей и команды мастеров московского «Динамо».
Мой приход в первую команду, повлек за собой перемены в ее основном составе. В конце концов мне окончательно определили место правого полусреднего, а Василий Смирнов, несколько лет игравший в этом амплуа, сменил в центре нападения Иванова, который заканчивал уже выступления в большом футболе.
Коренастый и крепкий Смирнов не пасовал ни перед кем – атлетические единоборства были его стихией. Он прекрасно владел дриблингом и все игровые задачи всегда старался решить с его помощью. Если мяч попадал к нему где-то на подступах к штрафной, Смирнов без колебаний шел на обыгрыш соперников – настолько был уверен в себе и в случае удачи завершал атаку мощным ударом. Может быть, он несколько и злоупотреблял индивидуальной игрой, но зато часто благодаря ей добивался успеха. Во всяком случае, у него была репутация бомбардира. Игрок неуемной страсти и удивительной выносливости, Смирнов успевал не только атаковать, но и помогать партнерам обороняться. Такие действия нападающего для игры тех лет были редкостью.
На правом краю нападения «Динамо», когда я пришел в команду, играл Алексей Лапшин – футболист поразительной работоспособности и энергии.
Эти качества делали его игроком чрезвычайно полезным для коллектива. В 1936 году он переквалифицировался в полузащитника и в этом новом для себя амплуа благодаря завидному трудолюбию вновь стал одним из лучших в стране.
То, что мне довелось какое-то время поиграть в одной команде с Федором Ильичом Селиным, считаю большим везением в своей спортивной жизни. Это был и игрок и человек с большой буквы. Когда я пришел в «Динамо», ему исполнилось 35 лет и он находился, что называется, на излете своей футбольной карьеры. Я, естественно, и раньше видел его в игре и не уставал им восхищаться.
Были у нас в команде «король голов», «король паса». Селина же называли «королем воздуха». Головой он и в самом деле играл бесподобно.
По системе «пять в линию» Селин выполнял роль центрального полузащитника. О тактике тех лет современные любители футбола имеют весьма смутные представления, поэтому расшифрую здесь некоторые понятия.
Команда в ту пору расставляла своих игроков так: вратарь, два защитника, три полузащитника и пять нападающих, которые располагались на одной линии (отсюда и название системы). При игре в обороне защитники опекали полусредних форвардов соперников, крайние полузащитники – крайних нападающих. Ключевой фигурой считался центральный полузащитник, который должен был организовать игру своего нападения, а когда мяч терялся – действовать против центровой тройки атакующих противников. Глубоко назад он не отходил.
Так вот, Федор Ильич Селин был одним из немногих, кому эта роль удавалась блестяще. Благодаря редкой интуиции он почти безошибочно предугадывал направление развития атаки соперников и всегда оказывался в позиции, позволявшей ему прервать наступление противной стороны.
Когда же в нападение переходила его команда, огненно-рыжая шевелюра Селина мелькала у самых ворот соперника. Более смелого футболиста я не знал. Про таких говорят: ни себя, ни других не щадит. Я, например, игрок был расчетливый. Прежде чем чтолибо предпринять, думал, какую пользу можно из этого извлечь, и если не видел возможного положительного итога, в действие не вступал. Селина же, как спортсмена импульсивного и удалого, никакие преграды не могли остановить. В самые, казалось бы, безнадежные схватки ввязывался. И соперник нередко уступал перед его напором – то осторожничать начинал, то в последний момент вообще отступался. А Селину только этого и надо было.
Федор Ильич буквально свирепел, когда против его партнера играли умышленно грубо. За себя так не стоял, как за товарища. В жизни он был простым и душевным человеком, готовым оказать помощь любому и каждому, кто в ней нуждался, будь то молодой игрок или его ровесник. Все дела и слова его были искренними, без какой-либо задней мысли. Терпеть не мог тех, кто пытался ловчить, смело выводил их на чистую воду. Поэтому, наверное, Селин и среди футболистов, и среди спортивных руководителей
