– Ну что за балаболки! – Пит подмигнул Толстяку, который метался по раздевалке, спеша удовлетворить все просьбы.
– Рады, что ты поправился, – на ходу отозвался Толстяк. Даже если бы у него было восемь рук, он и то не смог бы выполнить требования, которые сыпались на него со всех сторон.
«Удивительное дело, – подумал Пит. – Тощий мальчуган, еще две недели назад встретивший его с такой неприязнью, теперь готов ради него расшибиться в лепешку». Для Толстяка все игроки его команды были героями, а если он и выделял из них кого-нибудь, то, конечно, Пита и Де-Гручи. Пит ухмыльнулся, видя, как Толстяк обхаживает его. Все-таки это было очень приятно. Славный парнишка и бескорыстно предан своим кумирам!
В раздевалку вошел Ред и остановился перед Питом.
– С ногой порядок? – спросил он. – Уверен?
Пит кивнул.
Обрести уверенность помогли ему утренние занятия на «Олимпике», те часы, что он провел вместе с Биллом и Де-Гручи. Да, да, с Де-Гручи! Пит до сих пор не мог этому поверить. В то утро, когда он в первый раз отправился на стадион потренировать Билла, туда пришел Ли Винсент, чтобы побеседовать со Спунским. Он хотел написать в свою газету о мальчике, лишь недавно приехавшем в Канаду, который во что бы то ни стало желал стать хоккеистом.
Пит помнил этот очерк. Ли Винсент писал о том, как он узнал от управляющего катком Петерсена о предрассветных занятиях Спунского и захотел повидаться с ним, но встретил там и Гордона, того самого Гордона, который стал загадкой для любителей хоккея с тех пор, как начал играть за команду Северо- Западной школы. Еще не оправившись после травмы, Гордон помогал Спунскому учиться бегать на коньках.
Очерк появился в газете в понедельник. На следующий день на большой перемене, когда Пит зашел в спортивный кабинет, он встретил там почти всю команду.
– Послушай, Пит, – сказал Де-Гручи, – я тоже хочу помогать Биллу. Правда, я не такой уж специалист, но что умею, покажу ему.
В среду утром он пришел на «Олимпик» и с тех пор бывал там ежедневно.
Сейчас, сидя в раздевалке, Пит размышлял о положении команд в турнирной таблице. В прошлую пятницу, когда их команда не играла, даниэльмаковцы победили школу Гордона Белла со счетом 4:1, а кельвинцы одолели училище Сен-Джона. Однако эта победа дорого им обошлась. Баркер, здоровенный защитник, вывихнул руку и по крайней мере на месяц выбыл из строя. Итак, кельвинцы выиграли все три встречи и шли впереди с шестью очками. Третье место занимало училище Сен-Джона – одна победа, одна ничья и два поражения. Гордонбелловцы с одной победой и двумя поражениями находились на четвертом месте с двумя очками. Замыкала таблицу команда Северо-Западной школы. Три игры. Три поражения.
Пит нервно зашагал из угла в угол. Сегодня все должно решиться…
Умом он понимал, что если сравнивать игроков, то его команда не может выиграть ни одной игры. И все же, странное дело, он нутром чувствовал, что сегодня они победят.
Ребята уже были готовы. Паттерсон в громоздких вратарских доспехах разминался посреди раздевалки, жуя шоколад.
– Не боишься растолстеть? – спросил Пит.
– За обедом не мог проглотить ни крошки, – признался тот.
– Волнуешься?
– Еще бы!
– Я тоже.
Они сели. Неожиданно наступила тишина. Ребята напряженно ждали разрешения Реда выйти на лед для разминки.
– Интересно, неужели все так волнуются перед игрой? – произнес Паттерсон, машинально откусывая кусок шоколада.
Ред встревожился, услышав эти слова.
– Если игрок не волнуется, – заметил он, – значит, он не настоящий хоккеист. Я знал хоккеистов, которые научились скрывать волнение, но все равно волновались. Помню одного игрока в Торонто, который хвастался, что никогда не нервничает. Однажды кто-то уронил позади него электрическую лампочку, так парня трясло минут десять…
Ред вышел на середину раздевалки.
– Все готовы? – спросил он.
Не успели эти слова слететь с его уст, как Паттерсон распахнул дверь. Мальчики высыпали в пустой коридор и через несколько секунд были на льду. Сектор Северо-Западной школы разразился приветственными криками. Болельщики других школ отозвались оглушительным свистом.
Во внезапно наступившей тишине кто-то из сектора северозападников проскандировал:
– Что с Питером Гордоном?
И послышался разученный ответ:
– С Питом все в порядке!
Пит опустил голову, подхватил шайбу, пересек среднюю зону и издали сделал бросок по воротам. Де- Гручи. покатился к воротам, и Паттерсон принял сильно посланную им шайбу на груды Адам Лоуренс отбросил шайбу Вождю, который ударил по воротам. Так, по очереди, они проверяли готовность Паттерсона, пока не раздался свисток к началу игры.
Пит покинул лед. Ред выставил против первого звена команды школы Гордона Белла тройку Бертона. Пит сел рядом с Беллом и Бьюханеном.
– Хоть бы они были не в форме сегодня… – вздохнул Стретч.
– Все равно мы их побьем! – отозвался Толстяк.
Что такое сказал Стретч?… А ведь правда, в этом сезоне гордонбелловцы играли то очень хорошо, то очень плохо. В тот вечер, когда кельвинцы разгромили их со счетом 7:2, казалось, что они играют словно во сне, но уже на следующей неделе показали слаженную игру и победили сильную команду сенджонцев – 3:2. А затем снова играли из рук вон плохо с командой школы Даниэля Мака. Те могли бы забросить им десяток шайб, если бы не так бестолково суетились у ворот. Пит усмехнулся, вспомнив слова Де-Гручи, сказанные в тот вечер, когда они проиграли даниэльмаковцам.
«Ну и орлы! – сказал тогда Вик. – Убери бортик, и они, не сворачивая, промчат четыре мили, пока не спохватятся».
Свисток! Шайба в игре. Бертон подхватил ее и тут же был остановлен. Крайний гордонбелловцев, коренастый крепыш, овладел шайбой и, словно ракета, помчался по правому краю, обходя защиту. Но он бежал так быстро, что проскочил за ворота северозападников, не справился с шайбой, и ее забрал Де- Гручи.
Пит любовался, как стремительно ринулся вперед Вик. Даже мурашки пошли по коже от этого зрелища. Вик не был хорошим конькобежцем да и клюшкой владел неважно. Если разобраться, главные его качества были напористость, бесстрашие, азарт, жажда победить… Он вышел с шайбой из своей зоны, высматривая, с кем из партнеров выгоднее сыграть в пас. Трибуны зашумели, когда он, растрепанный, возбужденный, ловко увернулся от налетевшего на него противника и отпасовал шайбу Горацио Каноэ. Вождь сделал сильный бросок по воротам. Голкипер отбил шайбу, и Де-Гручи мигом откатился в зону, чтобы отразить контратаку.
– Молодец! Просто молодец! – воскликнул Пит.
– А еще говорил, что его не взяли бы в команду Даниэля Мака! – добавил Бьюханен. – Одержимый какой-то! Никакого класса, а попробуй останови его!
– Не знаю такой команды, в которой он не мог бы играть, – заметил Пит. – Право, не знаю.
– Выходи, Гордон! – распорядился Ред, стоявший позади.
Пит окликнул Гарри Бертона. Бертон бросил шайбу в сторону ворот гордонбелловцев и перескочил через борт. Пит заменил его. Вождь и Митч уселись на скамью секундой позже, а в это время Пит был уже в центре поля, сделав круг, чтобы набрать скорость, и наперегонки с гордонбелловцем бросился за шайбой, посланной кем-то через зоны. Больная нога не тревожила его, разве что слегка ныла, но это ему не мешало. Он подхватил шайбу в углу, и тут его окружили. Крепко держа клюшку в правой руке, он оттащил шайбу от
