Японские трехстишия

* * *

Ива склонилась и спит.
И кажется мне, соловей на ветке
Это ее душа.

* * *

Топ-топ — лошадка моя.
Вижу себя на картине
В просторе летних лугов.

* * *

Далекий зов кукушки
Напрасно прозвучал. Ведь в наши дни
Перевелись поэты.

Стихи в память поэта Сэмпу

К тебе на могилу принес
Не лотоса гордые листья
Пучок полевой травы.

Грущу, одинокий, в хижине, похоронив своего друга — монаха Доккая

Некого больше манить!
Как будто навеки замер,
Не шелохнется ковыль.[9]

В доме Кавано Сёха стояли в надтреснутой вазе стебли цветущей дыни, рядом лежала цитра без струн, капли воды сочились и, падая на цитру, заставляли ее звучать[10]

Стебли цветущей дыни.
Падают, падают капли со звоном…
Или это — «цветы забвенья»?

* * *

В тесной хибарке моей
Озарила все четыре угла
Луна, заглянув в окно.

Недолгий отдых в гостеприимном доме

Здесь я в море брошу наконец
Бурями истрепанную шляпу,
Рваные сандалии мои.

* * *

Послышится вдруг «шорх-шорх».
В душе тоска шевельнется…
Бамбук в морозную ночь.

На чужбине

Тоненький язычок огня,
Застыло масло в светильнике.
Проснешься… Какая грусть!

* * *

Ворон-скиталец, взгляни!
Где гнездо твое старое?
Всюду сливы в цвету.

* * *

Встречный житель гор
Рта не разомкнул. До подбородка
Достает ему трава.