Кикуко рассказала, что однажды после уроков они пришли сюда всем классом, и учитель им все объяснил. Он сказал, что этот огромный газон, на котором беспорядочно росли вековые деревья, распланирован на английский манер.
На газоне видны были сплошь молодые парочки. Одни лежали, другие сидели, некоторые прогуливались. Кое-где виднелись группы студенток по пять-шесть человек и дети. Рай для влюбленных, подумал пораженный Синго и почувствовал, что ему делать здесь нечего.
Может быть, молодежь ведет себя так свободно потому, что находится в свободном парке, который уже не принадлежит императорскому дому.
Хотя Синго и вышел на газон вместе с Кикуко и теперь они проходили мимо парочек, назначивших здесь свидание, никто не обратил на них ни малейшего внимания. Синго старательно обходил их.
Интересно, о чем думает сейчас Кикуко. Старый свекор пришел с невесткой в парк, – казалось бы, ничего особенного, но для Синго это было непривычно.
Когда Кикуко по телефону договаривалась с ним о встрече в парке Синдзюку, Синго не придал этому никакого значения, но сейчас предложение.Кикуко казалось ему странным.
На газоне несколько Огромных деревьев возвышалось над всеми остальными, и Синго, привлеченный их мощью, направился к одному из них.
Приближаясь к могучему дереву и неотрывно глядя на него, Синго почувствовал, как оно вливает в него сочность и мощь своей зелени, как природа смывает уныние с него и с Кикуко. «Вы там будто заново родитесь, отец», – как она права, подумал Синго.
Это было тюльпанное дерево. Подойдя ближе, Синго увидел, что перед ним целых три дерева, хотя издали они казались одним. Цветы их похожи на лилии. Похожи они и на тюльпаны, отчего дерево и называют тюльпанным, – так было написано на табличке. Родина – Северная Америка, растет быстро, возраст – около пятидесяти лет.
– Неужели только пятьдесят? Значит, моложе меня, – удивленно смотрел на дерево Синго.
Покрытые большими листьями ветви раскинулись так широко, что свободно могли укрыть двух человек.
Синго опустился на скамейку, но ему не сиделось. Кикуко даже удивилась, что Синго так быстро встал.
– Пойдем к тем цветам, – сказал Синго. Вдалеке, на другой стороне газона, ярким пятном выделялись белые цветы, – возможно, это была клумба, – достигавшие высоты склоненных веток тюльпанного дерева. Когда они пересекли газон, Синго сказал:
– В этом парке устраивали торжественную встречу генералам – героям русско-японской войны. Мне тогда не было и двадцати. И я еще жил в деревне.
По обеим сторонам клумбы в ряд стояли деревья, Синго сел на скамейку между ними. Кикуко осталась стоять.
– Я вернусь завтра утром. Попросите маму, чтобы не ругала меня… – С этими словами Кикуко села рядом с Синго.
– Если хочешь мне что-нибудь сказать до того, как вернешься домой…
– Вам, отец? Мне о многом хотелось бы поговорить с вами.
4
На следующее утро Синго проснулся в хорошем настроении, но ему пришлось уйти из дому до того, как вернулась Кикуко.
– Она просила, чтобы ты не ругала ее, – сказал он Ясуко.
– Не ругала? Да я сама должна перед ней извиниться. – У Ясуко просветлело лицо.
Синго сказал лишь, что разговаривал с Кикуко по телефону.
– Кикуко всегда прислушивается к твоему мнению.
Ясуко вышла в переднюю проводить Синго.
– Ну ладно. Всего хорошего.
Не успел Синго приехать в фирму, как пришла Хидэко.
– О-о, да ты похорошела. И даже цветы принесла? – приветливо встретил ее Синго.
– В салон я все равно уже опоздала, и у меня было много времени, поэтому я шла по улице не спеша. А цветочница показалась мне такой симпатичной.
Хидэко с серьезным лицом подошла к Синго и написала пальцем на столе: «Без свидетелей».
– Что?
Синго даже растерялся.
– Выйди, пожалуйста, ненадолго, – сказал он Нацуко.
Пока Нацуко выходила из комнаты, Хидэко нашла цветочную вазу и поставила в нее три розы. Платье, видимо, форменное для девушек из салона, немного полнило Хидэко.
– Простите, что вчера не дождалась вас. – Губы у Хидэко были странно напряжены. – Два дня подряд вас беспокою, и…
– Ну что ты. Садись.
