— Вы стрижете асфальт, вдоль и поперек. Камушки собираете в ящик. Вжик, вжик, — миссис Бозли изобразила, как работает газонокосилка. — А может, вы используете электрическую модель, там, конечно, нет никакого ящика, есть только такая вертушка, и камешки летят во все стороны и служат удобрением. Так вы работаете?
Даффи смутился. Она, должно быть, рехнулась. Лейка и жизнь на Рейнерс-лейн вконец ее доконали. Он повернулся на стуле и вопросительно воззрился на Глисона, но тот смотрел на нее с восхищением, словно она была мессией, вещавшим о том, как ходить по водам и не намочить ноги. Заметив, что Даффи на него смотрит, Глисон опустил мощную длань и развернул Даффи лицом к миссис Бозли.
— Боюсь, миссис Бозли, мы с вами друг друга не понимаем, — пробормотал Даффи.
— Нет-нет, мистер Даффи. Вы стрижете асфальт. По крайней мере, я думаю, что вы на это способны. Давайте-ка проясним: вы стрижете асфальт, мистер Даффи?
— НЕТ, — резко ответил он. Все это стало ему надоедать. Она выглядела разочарованной. По крайней мере, она изображала разочарование, а это совсем не одно и то же.
— Ай-яй-яй, а я так рассчитывала на это ваше умение. Вы же сказали, что умеете, когда мы с вами беседовали.
Даффи по-прежнему не понимал.
— Я спросила, чем вы занимались, и вы сказали, что исполняли поручения мистера Хендрика. Я спросила, какие именно. Вы сказали, что поднимали всякие вещи. Помню, мне хотелось спросить, умеете ли вы также и опускать вещи, или нам дали указание принять на работу человека, который только и знает, что таскать грузы и понятия не имеет о том, как их опускать. А потом я спросила у вас, подстригали ли вы газон мистера Хендрика. — Угу, подумал Даффи, или, скорее, он подумал: ну ты, Даффи, и идиот. — И вы ответили да.
Даффи вспомнил тревожное чувство, которое испытал, когда побывал у Хендрика и увидел играющих на горке детей. Он тогда еще подумал, что тревожится, как бы они не упали. Но это было не так. Он тревожился за будущее самого Даффи.
— Если вы когда-нибудь бывали у мистера Хендрика дома, вы должны знать, что его газон — не из обычной травы. Он частью мощеный, а частью — асфальтированный. И когда я принимала вас на работу, мистер Даффи, я была уверена, что вы обладаете полезным умением подстригать асфальт. Мне очень жаль, что я так в вас ошиблась.
— Я научусь, — неожиданно для самого себя ответил Даффи, — я обязательно научусь.
За спиной его послышалось сдавленное хихиканье, миссис Бозли сурово глянула туда, и тот, кто стоял сзади, ударил его по голове ладонью. Это было больно. Это не было бы больно, если б он был к этому готов. Но они хотели, чтобы он готов не был.
— Я не думаю, что вы сумеете научиться достаточно быстро, это чересчур трудно. Вряд ли можно надеяться на скорый успех. Если уж я нанимаю косильщика асфальта, я желаю иметь в штате косильщика асфальта. Боюсь, мне придется отказаться от ваших услуг.
— О господи, — проговорил Даффи. Не потому, что его собирались уволить, а из-за всего остального.
— Но прежде, чем вы уйдете, расскажите нам о себе, — лицо миссис Бозли расплылось в чудовищно неискренней улыбке. Она была неплохая актриса, Даффи был вынужден это признать. Возможно, этому способствовали годы, проведенные в салоне самолета, когда она сновала по проходу, спрашивая: «Вам чаю или кофе, сэр?», а какой-нибудь толстяк в трещавшем по швам и с залежами перхоти на плечах пиджаке откликался: «Я бы лучше поимел тебя, дорогуша» и думал, что он первый такой остряк, — ведь если сначала вы отделываетесь от назойливых пассажиров вежливой, немного удивленной улыбкой, то уже через несколько лет сама собой вырабатывается отвратительная пародия на улыбку, этакое «отъебись». Миссис Бозли таким умением обладала.
Глисон снова его ударил. На этот раз было так же больно.
— Я самый обычный парень, — сказал Даффи.
— Кто вы?
— Я — это я, — неуверенно ответил он.
— Чем вы занимаетесь?
— Я работаю. Работаю на вас, — на этот раз он добавил пафоса, и прозвучало более-менее убедительно.
— Вы ведь никогда не были дома у мистера Хендрика, верно?
— Был.
Глисон снова его ударил.
— Вы занимаетесь чем-то другим, вы не грузчик, верно?
— Нет.
— Как вы познакомились с Хендриком? — теперь слово «мистер» отпало само собой.
— Я работал у него. То там, то сям.
— Почему вы сегодня околачивались возле цветов?
— Что?
— Почему вы околачивались возле цветов?
— Не понимаю, о чем вы.
— Почему вы не взяли калькуляторы?
— Что-что?
— ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ВЗЯЛ КАЛЬКУЛЯТОРЫ? — заорала миссис Бозли, — ПОЧЕМУ ТЫ, КРЕТИН, НЕ ВЗЯЛ КАЛЬКУЛЯТОРЫ?
Он ненавидел это, ненавидел, когда женщины на него кричали. Он подумал, что Глисон теперь снова его ударит. Но этого не произошло. Вместо этого Глисон сделал кое-что другое. Что-то, отчего Даффи захотелось, чтобы его ударили. Кое-что, от чего ему стало еще более тревожно.
Возле его левого уха раздался легкий щелчок, и его слегка потянули за мочку. Он чуть повернул голову и почувствовал рядом со щекой что-то холодное. Уголком глаза он видел, как Глисон подвинулся и теперь встал сбоку. Еще одно холодное прикосновение, и он понял — хоть и не без труда, что Глисон зажал его сережку маленькими кусачками.
— Встать, — сказал Глисон, нежно орудуя кусачками. Даффи не прекословил. Он встал, и его заставили сделать несколько шагов, а стул отодвинули. Миссис Бозли подошла к нему и стала шарить у него по карманам. Какое-то мгновение он раздумывал, не броситься ли на нее, но последствия представлялись ему сомнительными. И, в любом случае, в карманах у него не было ничего компрометирующего. Даффи хватило сообразительности не носить с собой ни блокнот с именами регулярных клиентов, ни дубликат ключа от склада. Добычей миссис Бозли стал лишь грязный носовой платок, немного мелочи, гребешок, бумажник с бесполезной кредиткой и даже — необычный случай — без визитной карточки с надписью «Даффи Секьюрити», авторучка и пакетик леденцов. Она разложила все это перед ним на столе.
— Сесть, — скомандовал Глисон, снова подталкивая к Даффи стул. Он сел; теперь, даже если бы Глисон не держал в плену его левое ухо, у него было перед Даффи ощутимое преимущество.
— Я буду время от времени менять руки, — сообщил ему Глисон. — Но мы ведь не будем делать никаких глупостей, верно?
— Я не буду, если ты не будешь, — сказал Даффи.
— Правильно, — сказала миссис Бозли, изучая разложенные на столе вещи с таким видом, будто перед ней лежало полдюжины использованных презервативов и дохлая мышь. — Начнем с начала.
Даффи охватило мрачное предчувствие. Отчасти, оно проистекало из того, что он не знал, как ему себя вести. Он не мог просто промолчать, не мог и выложить все, как на духу. Лучше всего было бы в чем- то признаться, а о чем-то промолчать. И сколько он сумеет не рассказать, зависело от того, что будет делать с его левым ухом Глисон. Даффи был неглуп, но он был не храбрее, чем любой другой на его месте.
Он решил немножко потянуть время, а как только Глисон сделает что-нибудь, от чего станет больно, сразу же расколоться, выдать все, что, в принципе, можно выдать, и на этом закончить. Закончить, правда, представлялось делом нелегким. Даффи понятия не имел, какая в таких случаях бывает боль. Он, вообще- то, знал, что ушную мочку можно ущипнуть довольно сильно, и особенной боли не будет, он слыхал, что это
