— Кстати, как поживает мисс Сиськи?
Даффи на мгновение задумался, должен ли он почувствовать себя виноватым. В настоящее время он не знал никого, кто соответствовал бы этому описанию.
— Кто?
— Маленькая мисс Сиськи. Белинда как там её.
— А… Бест.
— Бест. Отвратительное имя. Белинда Бест. Человеку с таким именем не привыкать раздеваться на людях, верно?
— Это не настоящее имя. Псевдоним.
— Значит, она сменила имя, чтобы иметь возможность раздеваться на людях.
— Может, и так. Назвалась, как отрезала.
— Интересно, что она
— Кэрол! Да что с тобой такое?
Он посмотрел на её милое утреннее ирландское личико в обрамлении чёрных кудрей.
— Не тебе ли? — личико ухмыльнулось.
— Кэ-рол! — он встал. — Там, в холодильнике пицца и рыбное филе под низкокалорийным соусом.
— Обалдеть. Следи за дорогой. Целую.
Даффи следил бы за дорогой и без совета Кэрол. Во-первых, ему не нравилась сама автострада М1: по его мнению, водители грузовиков избрали её излюбленной трассой для состязаний в скорости. Там было полным-полно бешено мчащихся, сверкающих фарами трейлеров, и даже владельцы небольших фургончиков, едущие отдыхать с семьёй, отчего-то решали, что это лучшее место на земле, чтобы попытаться поставить мировой рекорд скорости. Во-вторых, Даффи ехал в новом фургоне марки «Шерпа», и его немало заботило, как бы уберечь её глянцевые бока от ударов. Он с большим облегчением избавился от прежней ржавой колымаги и заменил её чем-то новеньким. «Новенькое» подразумевало новенькое для него, а не совсем новое: на это Даффи ещё не заработал. И если бы он сейчас не торчал в пробке, то горделиво восседал бы в своей белой «Шерпе», по обоим бокам которой красовалась надпись: «Даффи — это надёжно», и строго соблюдал безопасные пятьдесят пять миль в час.
На этой М1 не так давно имела место симпатичная афера. Даффи, как все бывшие полицейские, не одобрял мошенничество со стороны полицейских, но над этим предприятием можно было только посмеяться: некая нефтеперерабатывающая компания, не желая больше раздаривать рюмки и медвежат-коал для ветрового стекла, нашла другой способ привлечения покупателей. Каждый месяц они рассылали по своим автозаправкам список из полусотни номеров. Если ваша машина оказывалась в списке, вы могли выиграть от сотни до тысячи фунтов. Само собой, автовладельцу сначала предлагалось заправиться, иначе кассир просто не позволил бы старине Тому, Дику или хоть герцогу Букингемскому поводить пальцем по заветному списку.
Эта стратегия, конечно, привлекала клиентов, но и заставляла задуматься людей, к этому склонных. В особенности же, кучку полицейских, обосновавшихся возле М1, которые увлечённо включились в процесс. Всё совершалось в гражданской одежде и преимущественно в нерабочее время. Двое копперов в штатском приезжали на автозаправку, покупали бензин — всё честь честью — и требовали список с номерами. Как правило, они не находили там своих номеров, но некоторые из тех, что там были, запоминали. Конечно, если бензина они купили всего один-два галлона, скоро им могла потребоваться другая автозаправка, где они снова требовали список. На следующий день, уже в форме, они — по долгу службы, а как же иначе? — искали выигрышные номера в полицейском компьютере. Имя владельца, адрес, большое спасибо. А потом, если адрес был в пределах досягаемости, они ехали туда и намекали владельцу, как он мог законным путём заработать пару сотен фунтов всего за одну поездку. Разумеется, всё это строго между нами, а поделимся поровну. Всё равно без нас вы и гроша бы не получили. Им даже не приходилось говорить, что они из полиции.
Даффи считал, что это нечестно, но возмущения не испытывал. Кому от этого хуже? Нефтеперерабатывающим компаниям всё равно, они теряют ровно столько денег, сколько сами хотят. Автовладельцы тоже не в убытке: не нужно каждый месяц ездить сверять номера, а половина чего-то — это ведь лучше, чем совсем ничего. И уж, конечно, невелик был спрос с парней в голубых мундирах. Они всего- навсего демонстрировали дух предпринимательства, который вроде бы должен служить сплочению нации. Так кому же, кому было от этого плохо? Ведь в чём смысл преступного деяния? Одно лицо нечестным путём получает какую-нибудь выгоду за счёт другого. Здесь же все были в выигрыше. До того дня, как всё раскрылось, и кое-кому дали под зад ногой. Нефтеперерабатывающие компании на время умерили свой агитационный пыл, и народ вновь принялся коллекционировать рюмки и игрушечных коал, что, с точки зрения Даффи, было куда менее интересно.
Держась средней полосы и скорости в пятьдесят пять миль в час, он задумался о Белинде и Вике Кроутере. Маленькая мисс Сиськи, как назвала её Кэрол. Даффи улыбнулся. Слово «маленькая» относилось только к «мисс», но уж никак не к «Сиськам». Нет, совсем не к Сиськам. Белинда Бест была одной из первых девушек в Британии, кто начал сниматься для Третьей страницы.
Миллионы мужчин, пробегая перед завтраком глазами заголовки, переворачивали страницу и бывали на миг парализованы тем восторгом и благоговением, какие вселяли в них белиндины… белиндины… что ж, сиськи, как их ещё назовешь; нет, ещё лучше, Сиськи — именно так, с большой буквы. И за миллионами столов по всей стране миллионы мужчин принимались прочищать горло, а кое-кто и скрещивал под столом ноги. Белинда Бест снова выполнила свою утреннюю миссию.У неё были длинные чёрные волосы, смутно знакомое всем лицо, глаза неопределённого цвета — для чёрно-белой Третьей страницы был важен не цвет, а то, что автор подписи под снимком, ознаменовавшим встречу Белинды с британской публикой, незатейливо обозначил как «Белинда Бюст». Впоследствии белиндин псевдоним позволил-таки авторам слоганов и заголовков сполна продемонстрировать свою изобретательность. «Два-ноль в пользу Белинды Бюст!» — и далее, на случай, если читатель не понял — «Считайте сами: ОДНА… ДВЕ!», «На тысячу миль окрест лучший бюст — у Белинды Бест!» и так далее в том же духе. Читатели были просто влюблены в неё и писали в редакцию жалобы, если не видели её Сиськи месяц или около того. Циничные клеветники, когда пиво развязывало им язык, утверждали, что не будь у Белинды её бюста, она была бы самой обычной девушкой с заурядной внешностью. Но её страстные защитники, здесь же, в пабе, отвечали, что как раз это в ней и хорошо. Она выглядела общительной и дружелюбной, совсем как та девушка, что сейчас наливает тебе пиво, как девушка, с которой ты вместе вырос и которую можно без опаски познакомить со своей матерью. Да только у неё ещё было это… был Бюст.
Через полгода газетной славы белиндины Сиськи уволили своего агента. Вместо этого им потребовались импресарио и личный пресс-секретарь; обе обязанности исполнял один и тот же человек и из тех же двадцати процентов. Но он добыл ей место рядом со знаменитостями на автосалоне (стала бы она терять время среди устаревших моделей), он сделал так, чтобы её пригласили перерезать ленточку на открытии нескольких супермаркетов, он устраивал ей выгодные фото-сессии на фоне самых модных ночных клубов, говорили, что это именно он шепнул Белинде облить шампанским известного актёра, попытавшегося нырнуть к ней в лифчик, и это он договорился об участии Белинды в нескольких телевизионных ток-шоу, и там её великолепная безыскусность и заранее заготовленные шутки обаяли даже тех, кто был настроен против неё. Она завела бойфренда и скоро его бросила. Через месяц бойфренд продал свои воспоминания конкурирующей газете: «Почему я купил „Эм-Джи“? Просто, моей топлес-крошке захотелось иметь топлес- авто». Читатели газеты, для которой снималась Белинда, были шокированы таким отъявленным оппортунизмом и превозносили её великодушие: ведь она не поспешила сразу же поведать миру о том, какой крохотный у этого парня член.
Белинде льстило это обилие поклонников и мужчин с фотоаппаратами. Но она не забыла о своей матери и двух сёстрах, которые её усилиями только-только переехали из благотворительного общежития, и она знала, что придёт время, когда мужчинам будет не так интересно видеть её без лифчика. И что тогда? Способна ли она на то, чтобы стать настоящей знаменитостью? Где-то глубоко внутри она чувствовала неуверенность и страх. Она подумала о мужчинах, которых знала, и поняла, что они делятся на две категории: те, кто боится её славы, и те, кого она заводит. При этом на мужчин первого типа надо было
