Карвин, исчезновение еще нескольких ясно дает понять, что мы окружены. Пока они напали всего на нескольких из нас, запугивая тем самым остальных. Но сейчас мы все собрались в одном месте, к тому же незащищенном, координаты которого стали известны Теням. Здесь они легко могут расправиться с нами в любую секунду. Если мы хотим выжить, то должны действовать очень хитро. Они до сих пор не уничтожили нас лишь по одной причине: они все еще надеются на то, что мы станем их союзниками.
– Мы можем сыграть на этом.
– Притвориться, что присоединимся к ним, как сделал Келл, отправив к ним Элизара? Мы не осмелимся. И, говоря правду, некоторые из нас, возможно, уже стали союзниками Теней, и лишь притворяются, что преданы нам. Возможно, именно так Элизару стало известно о нашем местонахождении.
– Что толку тогда скрываться, если Тени узнают, где находится наше тайное убежище?
– Его местонахождение не известно никому, за исключением членов Круга. И никому, кроме членов Круга, не будет позволено посылать оттуда сигналы.
– В таком случае убежище станет нашей тюрьмой.
– Это не… – Элрик странно запнулся посреди фразы, будто ему не хватило дыхания. – Этого я не говорил.
– Не могу поверить, что ты в это ввязался, – сказал Олвин. – Ты согласен оставить все живое в исследованной части Галактики беззащитным перед лицом Теней.
– Мы – не единственные их защитники.
– Но мы лучше всех остальных вооружены для защиты. Если наше предназначение не заключается в том, чтобы их защищать, то в чем смысл нашего существования?
Гален не понимал, что имел в виду Олвин. Конечно же, маги были очень могущественны. Но разве ворлонцы не обладали еще большим могуществом?
– Я тоже думал о том, что, быть может, нам предначертано сражаться с Тенями, и, возможно, разгромить их. Но Круг посчитал иначе. И, как бы ни было велико наше могущество, в борьбе против Теней мы оказались очень уязвимыми. Они способны видеть сквозь наши иллюзии. Они способны пробивать наши щиты. Очень вероятно, что они способны еще на многое. Нам не известно, сдался ли Келл Элизару добровольно, или тот одолел его силой.
– Келл был самым могущественным среди нас. Как они могли справиться с ним?
– Это и есть…
– Элрик, что с тобой? Сядь, – складки накидки Олвина закачались. Гален постарался хотя бы мельком увидеть Элрика. На секунду перед его глазами мелькнуло кресло, но и только.
– Ты плохо себя чувствуешь, – заметил Олвин.
– Ты не уничтожил свое место силы, – Элрик говорил так, будто проталкивал слова сквозь сжатые зубы.
Гален ухватился за край кушетки, на которой сидел, беспокойно оглядывая крошечную комнатку, по которой были разбросаны вещи Феда. Страх сковал его. Элрику было плохо. Его состояние ухудшалось. И они понятия не имели, чем это кончится.
– Ну и что? – ответил Олвин. Спустя несколько секунд он продолжил, уже спокойнее. – Нет. Я его не брошу. И я надеялся на то, что маги передумают и решат остаться. Но, если придется, я могу остаться один. И ты можешь остаться со мной.
– Я уже принял решение, – голос Элрика стал сильнее, в его словах почти не чувствовались боль и уязвимость. – Я больше не тот, кем был раньше. Сейчас больше половины из нас больны, и среди них – самые старые и могущественные маги.
Если бы Элизар не предал их, то, возможно, Круг не принял бы решения об отлете. И Элрику не пришлось бы уничтожать свое место силы.
– Даже ослабленные, мы все еще способны драться. Если мы все равно умираем, то почему бы не умереть в бою?
– И я предпочел бы это, – ответил Элрик. – Но мои личные желания не имеют значения. Мой долг – сохранить единство магов, а это означает подчиниться воле Круга.
– Ты можешь возглавить тех из нас, кто решит сражаться с Тенями. А остальные пусть улетают.
– Я не стану разваливать Круг. Если Круг и Кодекс потеряют власть над магами, то они разделятся не на две фракции, а на множество. Мы очень быстро скатимся к хаосу, и Тени одержат победу. Мы должны держаться вместе.
Конечно же, Элрик был прав. Солидарность превыше всего. Точно так же Гален недавно ответил Олвину, но слова Элрика не успокоили его. Элрик заплатил за это слишком дорогую цену. Гален отчаянно боролся с желанием отомстить.
– И скольким ты готов пожертвовать ради этого?
– Я уже отдал почти все, что у меня есть.
– А как насчет Галена? – спросил Олвин. – Он изо всех сил старается быть преданным тебе и твоему любимому Кругу, и это убивает его.
Гален начал раскачиваться взад-вперед, ему было неприятно услышать свое имя.
– Он говорил с тобой? – спросил Элрик.
– Конечно же, нет. Он почти не разговаривает. Меня потрясло то, что он выглядит ничуть не лучше, чем месяц назад. После смерти Изабель бедный парень бредет по жизни, как во сне, как зомби. Еще одна гениальная идея Круга: отправить на опасное задание двух неопытных юнцов, только что прошедших посвящение!
– Я отвечу на твой вопрос: нет, я не отдам Галена. Один раз я уже отдал его Кругу, и больше я этого не
