Глава 18
Шеридан несся лабиринтом темных каменных тоннелей. В это время Кош выбрался из своего укрытия, поднялся к самой поверхности разума Джона. Шеридан мысленно вел отсчет. Сто десять. Сто девять. Сто восемь. Секунды оставшейся жизни Шеридана. Он все еще искал путь назад, к шаттлу, но всякий раз дорога оказывалась заблокированной. Перекрыты были все пути, кроме одного.
Враг заманил Шеридана в ловушку. Когда стены ловушки сомкнутся вокруг него, он вызовет «Белую Звезду». Если лицедей Гален сумеет сделать то, что, судя по его словам, предполагал Шеридан, Око не сможет помешать ему. Шеридан уничтожит большую часть цитадели врага и погибнет сам.
Подобного не случалось с тех пор, как было заключено древнее соглашение, с тех самых пор, как силы хаоса и порядка прекратили открыто атаковать друг друга. Это казалось практически невероятным.
Эта война повторялась бессчетное количество раз. Обычно можно было легко предвидеть, как она будет развиваться, ибо действующие лица и их поведение были предсказуемыми. Ворлонцы, с их дисциплинированным разумом, могли предугадать большую часть событий задолго до того, как те произойдут.
Впервые за все время Кош чувствовал, что Вселенная утратила стабильность. Он не ожидал, что тропы Шеридана и Галена пересекутся. Если они оба преуспеют, какими будут последствия уничтожения За'ха'дума? Этого Кош предугадать не мог. Хотя в этом случае и погибнет много врагов, основная часть их флота сейчас не здесь. Они будут продолжать наносить удары, станут драться еще более жестоко, еще отчаяннее. А гибель Шеридана приведет к тому, что союз распадется. И Кош очень боялся того, как могут отреагировать ворлонцы, увидев, насколько сильный урон нанесен урагану. Те, кто призывал к полному уничтожению противника, его союзников и всех, кого коснулся хаос, почувствуют воодушевление, решат, что это – их шанс одержать, наконец, победу. Но любая эскалация войны принесет юным расам лишь страдания и смерть.
И первой жертвой станет Шеридан.
Да, можно жертвовать единицами ради спасения остальных. Кош уже пожертвовал своей жизнью. Неужели Шеридану тоже придется умереть?
Этот человек уже столько совершил, зашел так далеко. Он сражался с грузом свалившейся на него ответственности и преуспел в этом. Кош не желал его смерти.
И Шеридан тоже не хотел умирать. Наконец-то он узнал правду об этой войне. Конечно, древний враг ради собственной выгоды искажал факты, но, по сути, они сказали ему правду. Шеридан был взбешен действиями обоих сторон, и хаоса, и порядка. Они вызывали у него отвращение. Когда Шеридан думал об этом, Кошу хотелось ударить его за дерзость. Но одновременно Кош испытывал стыд. Насколько же сильно он вместе с остальными отклонился от первоначальной цели, и сколько вреда они принесли юным расам, пытаясь помочь им раскрыть заложенный в них потенциал.
Сейчас Шеридан верил, что обладает знаниями, достаточными для того, чтобы прекратить эту войну, раз и навсегда. Но он умрет раньше, чем сможет воспользоваться этими знаниями.
Кош надеялся, что ощутит здесь присутствие Древнего, достаточно сильного для того, чтобы помочь Шеридану. Хотя с тех пор минула целая вечность, в памяти Коша он оставался воплощением мудрости. Ворлонцы держались подальше от Лориена из-за его независимого мышления, а ураган почитал его за то, что он первым бросил вызов порядку. Но хаос его тоже не прельщал. Давным-давно он попытался выступить посредником между ними. Одно время Коша выводил из себя отказ Лориена признать правоту одной из сторон, и лишь сейчас он понял, насколько великим провидцем был Изначальный. Он все предвидел и ожидал, что их конфликт завершится именно так.
Но Кош, с его нынешними, весьма ограниченными возможностями, никак не мог почувствовать присутствие Лориена. Тот жил глубоко в недрах планеты, и, насколько было известно Кошу, не показывался оттуда в течение многих тысячелетий. Он был важной фигурой для древнего врага, они, когда были молоды, считали его своим советчиком, наставником. Но он до сих пор был важен для них, как часть их наследия, хотя Кош был уверен, что ныне они воспринимали Лориена всего лишь как легенду. Возможно, его уже здесь не было.
Даже будучи здесь, Лориен не станет вмешиваться – не теперь, после всех этих лет. Он отошел от войн. Это не его война. Это не его вина. Кошу не на что надеяться.
Он мог бы связаться с Шериданом, если бы тот был готов к этому. Как Шеридан однажды облегчил ему последние секунды жизни, так и он мог сделать то же самое для человека. Шеридану осталось жить семьдесят четыре секунды.
Впереди показался второй тоннель, отходящий вправо. Шеридан понимал, что враги пытаются гнать его в каком-то определенном направлении, и избежать захвата он мог только одним способом – не идти туда, куда они его подталкивали. Шеридан прижался к правой стене тоннеля и, быстро повернув голову, выглянул в новый тоннель. Камень рядом с его головой взорвался от попадания плазменного заряда, и Джон отпрыгнул назад. Он поднял оружие на уровень груди, и, глубоко вздохнув, прыгнул вперед и пригнулся, одновременно открыв огонь. Его противники, двое дракхов, ответили, их выстрелы угодили в потолок над головой Джона. На него обрушился град камней. Джон упал, боль пронзила его голову, плечи. Дракхи прекратили стрельбу, в тоннеле воцарилась тишина. Спустя несколько секунд Шеридан с трудом поднялся на ноги, продолжил двигаться по тоннелю в том направлении, куда гнал его враг.
Еще через пару мгновений он понял, что потерял PPG. Он остался под камнями.
Удастся ли человеку продержаться целую минуту без оружия, Кош не знал.
Этого не могло быть. Вирден, принесшая порядок в жизнь первых техномагов тысячу лет тому назад, основатель Круга, автор Кодекса, – Вирден здесь, в сердце Ока.
Люди-машины, окружающие Галена, все, как один, разорвали свою сеть, повернулись и вцепились в него. Движение тех, кто находился в самом центре спирали, передавалось дальше, от витка к витку, люди- машины шевелились, разрывали связь с Вирден и заново устанавливали ее с ним. Гален чувствовал, как увеличиваются его знания, как бурлящий желтый поток его энергии, волнуясь, несется вверх, по сети, образованной людьми-машинами, по длинным шахтам и тоннелям Ока, сквозь пещеры, в которых кипела бурная деятельность, вверх, сквозь колонны, упиравшиеся в тусклое небо. Но на этом он не остановился. Гален мог видеть «Белую Звезду» на орбите, мог охватить взглядом всю эту звездную систему. Он управлял вооружением, связью, всеми ресурсами. Его шепот слышали легионы людей-машин, его воля координировала атаки флотов, состоящих из исторгающих боевой клич кораблей.
Все системы Теней и их слуг ныне были его частью, и, как только они начали запрашивать его распоряжений, давление биотека Теней нестерпимым грузом навалилось на него, наполнило его тело гигантской жаркой волной, сопротивляться которой у него не было сил, воспламенило его. Он превратился в сияющее совершенство. Око показало ему, что он должен делать, пробудило в нем темные желания, открыло ему глубину и радость истин Первых Принципов. Конфликты служат хаосу. Кровопролитие продвигает эволюцию. Победой достигается совершенство.
Хаос являлся самым подходящим состоянием для разумного существа, в этом состоянии все его инстинкты свободны. Хаос был путем к силе. Хаос был двигателем прогресса. Он должен использовать Око, чтобы распространять хаос, чтобы раскрыть потенциал, реализовать заложенные возможности. Он должен убивать всех, кого мог, потому что они были несовершенными, а значит – недостойными жизни. Должен сражаться, должен уничтожать, должен побеждать. Потому что величайшей радостью был восторг победы.
Вирден, находившаяся в середине формировавшейся новой сети, выглядела сейчас затухающим желтым пятном, выброшенным, оторванным ото всех. Тусклым пятнышком на его сияющем, пульсирующем теле. Он откуда-то узнал, что она умирает.
Вот почему его заманили сюда. Заменить ее. Управлять великой машиной Теней.
Машина была такой прекрасной, такой элегантной. Идеальная грация, идеальное управление, форма и содержание, слитые в неразрывную цепь, замкнутая вселенная. Все системы машины проходили сквозь
