– Моя королева.
Он взял ее руку и поцеловал. Бурелл была самолюбива, а может и чуть более, чем самолюбива.
Ее глаза округлились.
– Если бы я знала, что это вызовет у тебя такую реакцию, то я проделала бы такое лет двадцать назад, – сказала она.
– Если бы я знал, что тебе хотелось добиться от меня подобной реакции, то ты бы получила ее.
Элрик поборол побуждение использовать свои сенсоры для того, чтобы просканировать, в каком она состоянии. Среди техномагов было не принято тайно применять свои способности к другому техномагу. Если бы это основное требование этикета не соблюдалось, маги отказались бы встречаться друг с другом.
Бурелл заметила, что вокруг них собралась толпа и, отдернув руку, понизила голос.
– О том, что я должна рассказать тебе, лучше всего говорить наедине.
Она стиснула руки, лежащие на коленях.
– Я знаю, что ты занят, но это очень серьезный вопрос.
– Приду, как только освобожусь, – Элрик встал, обеспокоенный.
Бурелл произнесла громче:
– Полагаю, ты не забыл мою ученицу – Изабель.
Молодая женщина возникла рядом с Бурелл. У Изабель были светлые с рыжеватым оттенком волосы, тонкие выгнутые вверх брови, изящные руки. Она держала сверток. Изабель была дочерью Бурелл от связи с не-магом – то был другой общепринятый способ обретения учеников. Изабель сильно выросла с тех пор, как Элрик в последний раз ее видел, поскольку ни Изабель, ни Бурелл не присутствовали на предыдущей ассамблее. Он вспомнил, что Бурелл, проходя посвящение через несколько лет после него, выглядела примерно также. В те дни она была причиной многих стычек между техномагами-мужчинами.
– Да, я помню, – сказал Элрик. – Рад снова видеть тебя.
Изабель поклонилась.
– Это для меня честь. Я так восхищаюсь вашей работой.
Изабель вздохнула. Она хорошо контролировала свой голос, но, определенно, сильно нервничала.
– Я сделала это для вас. Мне хочется отблагодарить вас за то, что вы подготовили ассамблею, на которой я стану техномагом.
Она протянула Элрику сверток.
– Туда вплетены гиперпространственные течения, которые вы описали во время нашего прошлого разговора.
Элрик, поклонившись, взял сверток.
– Благодарю тебя за такой щедрый подарок.
Изабель кивнула с явным облегчением. Бурелл знаком приказала несуществующим рабам поднять ее кресло, и процессия двинулась дальше. Большую часть рабов она отправила вокруг палаток, где они могли исчезнуть, не разрушая иллюзии. Оставшиеся четыре раба внесли ее кресло в палатку. Остальные маги, споря между собой, разошлись.
С Элриком осталась Карвин – ученица Олвина. Она внезапно повернулась и обнаружила, что Олвин исчез.
– Проклятье! – выругалась она, потом обратилась к Элрику: – Извините.
Элрик сам, пока разговаривал с Бурелл, потерял из виду Олвина. Глаза Карвин впились в нагого раба, удалявшегося в обход палаток.
– Нашла!
Она побежала за ним.
Элрик остался один. Взглянул на поле, где стояли корабли. Смех и шум голосов доносились из палаток эфемерными, призрачными волнами, разносимыми порывами морского бриза. Кто-то произнес музыкальное заклинание, и басы эхом отдавались в ночи.
Снаружи все было спокойно. Воздух по-прежнему оставался прозрачным, на небе сияли звезды. В свете созданных магами шаров на мох ложились мягкие тени от кораблей. Справа от него в темноте возвышался его круг камней – твердый, надежный, прочная связь с местом, которое он любил.
Он глубоко вдохнул морской воздух. Было прохладно, как он и любил. Ночь казалась бесконечно прекрасной, этот коротенький отрезок времени, кусочек бесконечности на этой крошечной планете, затерявшейся в безбрежном пространстве. Какой бы незначительной ни была эта ночь по меркам Вселенной, ей суждено прийти только раз, и для Элрика она представляла огромную ценность.
«Надо радоваться жизни, пока могу», – подумал он. Воистину, это было великим благословением. Делая упор на дисциплину и контроль, он не сумел научить этому Галена. Радоваться жизни. Радоваться ей, пока можно.
Гален сидел в своей спальне, сгорбившись перед дисплеем. В одной руке он зажал прядь волос и раскачивался взад-вперед. Заклинания на экране превратились в неразбериху. Его мозг отключился несколько часов тому назад. Он мог сейчас думать лишь о том, как завтра утром на лице Элрика появится выражение серьезного разочарования.
Минула почти тысяча лет с тех пор, как Вирден основала Круг, и все стоящие внимания и возможные заклинания уже были открыты. В течение последних нескольких веков новые заклинания строились на основе других, они переплетались, изменялись с поразительной изобретательностью. Маги изменяли структуру заклинания, создавали различные эффекты, добавляли изящные завитушки и росчерки,
