– Значит, ты не обнаружила секрета более мощного щита.
– Нет, – ответила Изабель, – но хотела бы.
Голос Элизара смягчился.
– Мне бы тоже этого хотелось.
Гален облегченно вздохнул, полагая, что спор окончен.
– Мы должны идти к кругу.
Взгляд Элизара уперся в сенсорное устройство в руке Галена.
– Когда Гален тренировался, ты что-то записала, не так ли? – спросил он у Изабель.
– Кое-что, – ответила она, – у меня пока не было времени просмотреть эту запись.
Гален знал, что она лжет. Но почему? Из записей было невозможно вывести само заклинание. К тому же заклинание не успело даже полностью сформироваться. Тем не менее, эти данные так встревожили Изабель, что она почувствовала: их следует держать в тайне.
Но сработает ли эта ложь? Хотя предполагалось, что Элизар не должен пользоваться кризалисом в отсутствии Келла, в таком раздражении он мог все-таки сделать это. Искусный маг способен зафиксировать ложь при помощи своих сенсоров, отслеживающих сердцебиение, дыхание, приливы крови к коже, размер зрачка, напряжение голоса. Некоторые маги могли регулировать эти функции организма, и, таким образом, скрывать свою ложь. Гален пока что в этом не преуспел, а о способностях Изабель он не знал. Однако для Элизара даже наблюдение за Изабель – ибо один маг подозревал другого во лжи – показало бы, насколько значим этот разговор и как далеко они зашли. И Гален не мог понять, в чем дело.
Кисть руки Элизара слегка сжалась, большой палец стал описывать круги, касаясь ногтей остальных четырех.
– Вы с Бурелл стоите друг друга. Вы заявляете о том, что способны с помощью научных исследований прийти к пониманию сущности биотека. Но что вам удалось обнаружить? К тому времени, когда вы откроете хоть что-нибудь полезное, будет уже слишком поздно!
Элизару было известно об угрозе, как он говорил:
Он действовал так, будто эта угроза уже существовала в настоящем. Но, если бы дела обстояли именно так, другие маги знали бы об этом. Гален заметил, что тяжело дышит, что весь натянут, как струна. Кризалис эхом отвечал ему.
Резкое лицо Элизара повернулось к Галену:
– Что за заклинание ты наложил сегодня утром, в тренировочном зале?
Галену хотелось помочь другу, но он не мог. Оказалось, что заклинание несло слишком большую разрушительную силу. Его нельзя больше использовать. Гален покачал головой:
– Я… я толком не знаю.
– Гален, это невозможно! – закричал Элизар. – Ты всегда знаешь. Я говорил тебе этим утром, что от нас утаивают важные секреты. Теперь ты сам утаиваешь один из тех секретов. Почему ты это делаешь? Почему вы оба утаиваете что-то от меня?
Элизар переводил взгляд с Галена на Изабель, его грудь вздымалась, рот открылся – то ли от страха, то ли от гнева.
Волна адреналина ударила в голову Галену. Его сердце бешено стучало, этому стуку вторило эхо от кризалиса – эхо ожидания и готовности.
– Дай мне взглянуть на записи, – сказал Элизар, протягивая руку. – Возможно,
Гален отступил на шаг.
– В чем дело? – голос Элизара сорвался.
– Это слишком опасно, – ответил Гален.
Элизар усмехнулся, взмахнул руками:
– Слишком опасно! Да ты понятия не имеешь о том, что происходит! И большинство из нас тоже. Они заняты своими миленькими магическими трюками, и похлопыванием друг друга по спине. Они понятия не имеют о нашем истинном потенциале.
Элизар наклонился к Галену, отчетливо, с пугающей силой, произнося слова:
– Мы, Гален, обладаем большим могуществом, чем нам известно. Если мы хотим пережить то, что надвигается на нас, хотим все изменить, хотим возродить славу техномагов, то нам нужно до конца выяснить предел нашего могущества. Мы должны познать секреты биотека. Если мы не разберемся в этом…
Рука Элизара сжалась в кулак.
– Когда я узнал о том, что Келл и Круг утаивают такую важную информацию…, мне показалось, будто я потерял родителей. А теперь – тебя. Здесь нет никого, кому бы я мог доверять. Никого.
Элизар широким шагом направился прочь, остановился, повернулся к ним лицом – бледная фигура на фоне тьмы.
– Вы ищете власти для себя, не так ли?
– Нет, – ответил Гален.
