Искоса взглянул на них.
– Разве вы не должны… все еще быть на… ассамблее?
Гален отвлекся на раздавшийся в баре шум. Последние нарны, шатаясь, вываливались прочь. Они с Изабель упустили возможность поговорить с ними до наступления вечера.
Им нужно проследить за нарнами, послушать их разговоры. Вдруг они услышат какую-нибудь ценную информацию. Помня о своем решении с осмотрительностью накладывать заклинания, Гален сосредоточился, перед его мысленным взглядом возник чистый экран, визуализировал на нем уравнение связи с зондами Бурелл. Биотек отреагировал на уравнение сильным эхом. Сеть зондов потребовала код доступа Бурелл, Гален ввел его. Перед мысленным взором Галена возникло меню сети, он выбрал два зонда, находящихся в вестибюле. Зонды передали изображение: нарны, спотыкаясь, плелись к лифту. Видимо, они все направлялись в свои номера.
Гален получил сообщение от Изабель.
– Мы покинули ассамблею до ее окончания потому, что Бурелл совсем разболелась, – сказала Изабель. – Она нездорова уже некоторое время, поэтому годами не удалялась от своего места силы. Напряжение очень сильно подействовало на нее. Мы подумали, что лучше всего будет немедленно вернуться. Гален прилетел с нами на случай, если мне понадобится помощь в уходе за Бурелл.
Изабель, конечно, была права, не раскрыв Тилару правды. Однако Галена интересовало, не обладает ли центаврианин какой-либо полезной для них информацией. Если бы его самого изгнали, то он был бы рад помочь магам.
– Мне грустно слышать это, – сказал Тилар. – Неужели ее нельзя вылечить?
Нарны ввалились в лифт, один из них затянул пьяную песню. Гален переключился на зонд, находящийся в лифте.
– Нет, – ответила Изабель.
Воцарилось молчание.
Сохраняя концентрацию, чтобы не потерять связи с зондами, Гален вынудил себя заговорить.
– Тилар, что привело тебя сюда? – спросил он. Наложил заклинание, активирующее сенсоры. Галену было неприятно из-за того, что он не доверял бывшему члену их ордена, но он помнил наказ Элрика: быть осторожными. Поэтому появился еще один, пятый шар, которыму нельзя дать упасть.
Стакан Тилара описывал круги.
– О, я столько путешествовал! Побывал на Приме Центавра, но задержался там ненадолго, потому что понял, что не смогу жить среди своих спесивых и чванливых соплеменников. Я использовал все знания ученика техномага, и правильно вложив свои деньги, получил кое-какую прибыль. Потом я все потерял. Могу предположить, что в те дни вы звали бы меня мошенником. Со мной не приключилось ничего более возбуждающего, чем стать техномагом.
Когда он произносил последнюю фразу, его пульс резко участился, но Гален подумал, что это почти наверняка из-за переживаний Тилара по поводу своего провала.
– Вам заказать выпить? – Тилар махнул официантке.
– Нет, – ответил Гален. Он проследил за тем, как нарны добрались до своих комнат, легли спать.
Но оставались ментальные усилия, и, хотя он не ощущал физического утомления, он понял, что подверг свой разум серьезному испытанию, испытал свою способность сохранять концентрацию и поддерживать контроль. Он не должен переоценивать свои возможности и подвергать себя риску потерять контроль.
Подошла официантка, и Тилар заказал еще выпивки. Когда Изабель тоже отказалась пить, Тилар с любопытством взглянул на их пустой стол.
– Мы пришли по поручению Бурелл, – объяснила Изабель. – У нее давние отношения со здешним управляющим, Кадмусом Уилкоксом. Он нервничает из-за некоторых варваров, – она кивнула в направлении бара, – поэтому мы пришли предложить защиту.
– Они любят выпить, – Тилар оправил камзол. – Но разве все мы этого не любим?
Хотя его голова моталась взад и вперед, его глаза неотрывно жадно смотрели на Галена.
– На что это похоже – быть техномагом?
Возбуждающее действие скрытой энергии биотека, необходимость в постоянном контроле, легкость наложения заклинаний, собственное мгновенное эхо – ни о чем из этого перечня Гален никому не хотел рассказывать. Он покачал головой.
– Это трудно описать.
Тилар фыркнул.
– Мы все еще учимся, – сказала Изабель. – Это похоже на кризалис, но связь намного лучше и прочнее.
Официантка принесла заказ Тилара.
Он наклонился к столу, сжал в ладонях стакан и уставился в него.