и, в еловом всем изверясь,
верят травам, верят мхам —
стеблям смуты и греха.
кушай мед из диких сот!
угол посохом трясет,
ночь несет еловый образ,
я зажгу свечу, раздобрюсь.
будет смута, час неровен.
где темнеют лица бревен,
пакля хмурая свисает,
кто-то пеший тень бросает,
тени тянутся к огарку,
угол темный, угол жаркий,
опершись на старый посох,
внемлет ночи теплых досок.
пни — лесные звездочеты
завтра мне расскажут что-то:
как качнулось коромысло,
расплескалось сколько звезд,
нет ли в том лесного смысла,
нет ли в этом хвойных верст.
может, посоху в дорогу
собираться понемногу?
поживи в моей избушке!
ты увидишь на опушке
свадьбы лунные грибные —
до утра звенят иные.
я в еловых сапогах
сам люблю плясать зимою,
пар клубится: ох! и ах!
на снегу теряю хвою,
а изба — из круглых бревен,
и сугробы с крышей вровень,
и стоит еловый запах,
как сугроб на задних лапах,
а весной в мое оконце
зазвенит рябое солнце.
дать смотринам царским место!
это солнышко — жених,
себе выберет невесту
средь сосулек голубых.
только я успел к окошку,
а уж там горит кокошник,
слезы блещут золотые,
девы юные стройны,
скачут ветры удалые
из весенней стороны.
а к свече, приветлив, смугол,
тянет руки темный угол,
медом древним и густым
пахнут соты темноты.
темень крестится, зевая.
на стене — смола живая.
бревна дышат, печь белеет,
в тихих сотах мед густеет,
угол внемлет лунным доскам,
а свеча с клюкой из воска
побрела углу навстречу,
где теплеет сумрак печи,
мы сейчас постелем сами
под еловыми часами.
время — кислые иголки,
за горою плачут волки,
и храпит лесная рать.
дай-как, я свечу задую...
ты чего, сынок, задумал?
иль не будешь ночевать?
бредет окно ночное,
бредет сквозь топи звезд,
склоняясь над водою,
звеня о стебли верст.
в окне свет тусклый болен,
свеча бледна сквозь сон.
с бродячих колоколен
летит усталый звон.
в стекле дрожат соборы,
туман грозит перстом,
темно закрыв собою
златой порыв крестов.
бредет окно далеко
с погасшею свечой.
отлит чугунный локон
и детское плечо
темень старела, лилась.
боя старинного власть —
тени пытать на стене,
взмахом устать и стереть
теченье улиц деревянных
скорлупы утренних зонтов
несет вдоль стен, где в окнах вянут
