на лице воина:
– Чего это вы?
Отсмеялись, приступили к ужину. Хорту посчастливилось добыть зайца, и посему обыденную кашу украшало свежее мясо. Хлебали со зверским аппетитом, ложки так и щелкали о край котелка.
После того, как посудина опустела, и даже Леслав бросил полировать стенки, Родомист вытащил из мешка флягу с самогоном.
– А это зачем? – занервничал Хорт.
– Как зачем? – с деланным равнодушием ответил маг. – Тебя провожать. Мы завтра на юг отправимся, в степь, а твой путь на север лежит, домой.
– Да, отправлюсь, – охотник опустил голову. Родомист принялся не спеша, осторожно вытаскивать пробку.
– Погоди, – остановил мага Ратан. – Хорт, ты на самом деле хочешь вернуться? Не желаешь идти с нами?
– Я сам не знаю, чего хочу, – охотник поднял глаза. – Или вернуться домой, к обычной, привычной жизни, или идти с вами.
– Так пойдем, – предложил Родомист. Глаза мага настороженно блестели.
– Я не нужен там, южнее, – тоска прозвучала в словах Хорта. – Ведь все вы носите Дар, и любой из вас может войти в этот Храм, а я – нет. Кроме того, ты сам сказал, Родомист, что болезнь вернется ко мне, когда я переступлю край леса. Вода из Сиреневого озера перестанет действовать. И я вновь стану обузой.
– Ты никогда не был обузой! – горячо начал Леслав, но Родомист остановил юношу.
– Не лезь. Дай я скажу, – маг отложил бутыль. Завозился, устраиваясь поудобнее. – Во-первых, человек без Дара тоже может войти в Храм и даже выйти оттуда после Ночи Судьбы. Такое бывало, и не раз. Во- вторых, ты на самом деле – не обуза, даже когда приступы терзали тебя, ты оставался верным и надежным спутником.
Ратан и Леслав кивали, одновременно, словно деревья под ударами ветра.
– И, кроме всего прочего, никто лучше тебя не разбирается в животных, не охотится и не находит дороги, – продолжил маг. – Ты нужен нам!
– Нужен, – эхом отозвался Ратан. – Главное не то, что твои возможности не столь велики, главное – что ты используешь их в пути полностью, ничего не жалея и не зажимая. И я хотел бы, чтобы ты шел с нами.
– И я, – Леслав смотрел прямо и серьезно.
– И я, – торжественно кивнул Родомист. – А впереди нас ждет еще один лес, тот, что лежит за Кольцевым хребтом.
– Нет, я не могу, – Хорт сжался, словно побитая собака. – Я никогда не был в степи. Там все другое! И так я двадцать пять дней в лесу – это очень много. Я устал, я хочу домой. Хочу отдохнуть и выспаться.
– Мы все устали, все этого хотим, – просто ответил Родомист. – Но мы пойдем дальше, потому что надо! Потому что больше некому! Некому, понимаешь? Если мы не пойдем туда – никто не пойдет. От нас, от людей Северинского княжества – никто. И что тогда?
– Мне то что? – глухо ответил Хорт. – Какая мне разница, кто подати собирает – Северин или Новгород? Для меня ничего не изменится.
– Хорошо, – Родомист рукой остановил вскинувшегося Леслава. – Зайдем с другой стороны. Зачем тебе возвращаться? Кто тебя ждет? И что там – впереди?
Тяжелое молчание повисло над поляной. Хорт сидел, подобно грозовой туче, мрачный и насупленный. В горле у него что-то сипело:
– Ты попал в точку, маг! – сказал он жестко. – Меня никто не ждет. А впереди – еще лет двадцать охотничьей жизни, пока медведь или вепрь не задерет, или пока лихоманка окончательно не скрутит.
– У тебя есть шанс изменить будущее, – Родомист вновь потянулся за бутылью. – Сравни с тем, что ждет тебя, если пойдешь с нами. Поход в неведомые края, преодоление опасностей и, быть может, – слава?
– Что в ней толку? – спокойно ответил Хорт. – Она мне не интересна. Опасности – их и дома хватает. Это все ерунда. Но зато если я пойду на юг, у меня будет шанс на хорошую, полезную смерть! На это стоит соглашаться!
– Что ты такое говоришь! – вскипел Леслав. – Какая смерть?
Ратан остановил юношу, сказав веско:
– Он говорит правильно, – и Леслав замолчал. Тяжелая ладонь на плече заставила его сесть.
– Прожить долгую жизнь, в безвестности, бездействовать, подобно мыши в норе! – Хорт вскочил, глаза его засверкали. – Или же пойти в неизвестность, рискуя гибелью на каждом шагу? О, Творец, обычно ты предлагаешь такой выбор лишь героям, а я – разве я герой? Что мне выбрать? Куда пойти? Прожить палкой в заборе – долговечной, но малозаметной? Или поленом в костре, которое, сгорая, отдает тепло другим?
Охотник сел, кусая губы.
– Никто не выберет за тебя! – глядя ему прямо в глаза, сказал Родомист.
– Все ясно. Я решил, я иду с вами, – усталая улыбка появилась на лице Хорта. – Ведь если я откажусь, то всю жизнь буду сожалеть о том, что не пошел. Для чего рождается мужчина, как не для славной гибели?
